Уайклифф разрывает паутину
Шрифт:
В конце концов Уайклифф задал совершенно пустяковый, казалось бы, вопрос:
– Вы знакомы с Харви, зятем Хильды?
– По-соседски я знаю его, конечно. Он бывал у нас здесь раза два-три, а еще приходил на лекции о предтечах импрессионизма, которые я читал в Сент-Остелле.
– Насколько мне известно, до переезда в эти края он работал на одну аукционную фирму в Экзетере.
Из вежливости Иннес удивился.
– Неужели? Он мне ничего об этом не рассказывал, хотя мне и показалось, что его интерес к искусству носит чисто коммерческий
– Он когда-нибудь просил вашей консультации по поводу картин или других произведений искусства? Быть может, предметов антиквариата?
– Нет.
– И у вас не было с ним совместных дел, касавшихся имущества, которое хранится на ферме Трегеллес?
Иннес побагровел. Ситуация неожиданно изменилась. С ним уже не советовались – его допрашивали, причем, как он начал теперь подозревать, плохо скрытым допросом эта беседа была с самого начала.
– Прошу вас хорошенько усвоить, мистер Уайклифф, – сменил он тон на резкий, – что я никогда не позволял себе никакого участия в коммерческих операциях, будь то покупка, продажа или хотя бы оценка предметов, о которых вы упомянули.
Уайклифф поднялся.
– Благодарю вас, мистер Иннес. Это все, что я хотел от вас услышать.
Он пошел к двери, но на самом пороге обернулся:
– Да, видимо, мне следует сообщить вам, что, по заключению патологоанатома, Хильда беременна не была.
Иннес, который тоже встал из своего кресла, чтобы проводить гостя, замер на месте.
– Не была беременна? Вы имеете в виду, что она ошибалась?
– Ошибки здесь быть не могло. В субботу утром Хильда была у врача, и он сообщил ей результаты анализов. Они оказались отрицательными.
– Но это же ни в какие ворота не лезет! Невозможно поверить, чтобы она такое просто придумала. Если она знала, что это неправда… – он осекся. – Нет, но как странно!
Иннес вышел вместе с Уайклиффом из дома.
– Вы не будете возражать, если я пока оставлю свою машину здесь? – спросил старший инспектор. – Мне нужно навестить Рулов, а они живут так близко, что нет никакого смысла ехать.
– Что? Ах, да, конечно, оставьте.
Он стоял на пороге своего дома и смотрел вслед Уайклиффу, который шел по проселочной дороге к ферме. Вскоре Полли в инвалидном кресле присоединилась к мужу.
Уайклифф снова был зачарован полной и неподвижной тишиной. Поверх низеньких изгородей он мог видеть безлюдную округу, а в отдалении – пустынную поверхность моря. Кролик, который пощипывал травку между колеями дороги, метнулся в сторону, только когда человек подошел к нему почти вплотную.
Уайклифф пересек двор фермы и постучал по косяку открытой двери.
– Войдите, – донесся скрипучий голос Джейн.
Она стояла у плиты, осторожно помешивая содержимое огромной кастрюли. Зачерпнула немного ложкой и поднесла к губам, чтобы попробовать. Запах был, несомненно, аппетитный, и рот старшего инспектора невольно наполнился слюной. Супы и тушеные овощи, похоже, составляли основное меню этой
– Чудесный аромат!
– Да, неплохо получается. Готовить надо на медленном огне, но главное, чтобы не закипело, – она налила несколько ложек супа в миску и протянула ему. – Угощайтесь.
Отобедать с подозреваемым? Но разве не этим каждый день занимаются жирные коты из адвокатуры?
«Уж не хотите ли вы, миссис Рул, убедить суд, что старший инспектор разделил с вами трапезу?»
Угощение он тем не менее принял. Частично это была его реакция на атмосферу в доме, который он только что покинул.
Бог весть, на чем варился этот суп, но был он восхитительно вкусен и густ.
– За чем сегодня пожаловали?
– За разными надобностями, но прежде не мог бы я воспользоваться вашим телефоном? Звонок будет междугородный, но я оставлю вам денег на оплату.
Она пожала плечами и кивком указала ему на прикрепленный к стене аппарат.
Сначала он позвонил в справочную и попросил дать ему координаты Института Куртольда. Потом снова набрал номер.
Цель он при этом преследовал двойную. Во-первых, нужно было хотя бы начать разбираться с картиной, и еще он хотел понаблюдать за реакцией Джейн Рул, если таковая вообще последует.
– Алло, это Куртольд?… Соедините меня с мистером Дэвидом Джойсом, пожалуйста… Говорит старший инспектор Уайклифф…
Джойса они приглашали консультантом при расследовании дела Марселлы Тейт около года назад.
– Мистер Джойс, это Уайклифф… Не забыли еще? Он не забыл, и Уайклифф сразу перешел к делу:
– Вам известны картины кисти Писсарро, хранившиеся в частных коллекциях в окрестностях Плимута во время или сразу после войны?… Есть возможность это узнать?… Надеюсь, я не слишком вас обременил?
– Для меня не велик труд заглянуть в каталог Писсарро-Вентури. Он был издан в тридцать седьмом и, весьма вероятно, что там есть нужные вам сведения. В противном случае можно попробовать другие варианты. За последние пятьдесят лет мы накопили огромный объем информации о местонахождении произведений импрессионистов и стараемся отслеживать все их перемещения. Предоставьте это мне, и я вам перезвоню ближе к вечеру. Не уверен, что дам вам исчерпывающий ответ сразу, но, по крайней мере, смогу точно сказать, стоит ли продолжать изыскания на эту тему.
Джейн Рул ничуть не заинтересовалась этим разговором. Она вернулась к плите и стала что-то перекладывать из другой кастрюли в эмалированный тазик. Кошка и собака вертелись у нее под ногами.
Уайклифф продиктовал Джойсу номер телефона штаба расследования.
– Какая там у вас погода? – поинтересовался Джойс.
– В данный момент превосходная.
– Здесь тоже, но я с удовольствием махнул бы к вам порыбачить.
Джейн поставила тазик на пол, и животные, не мешая друг другу, набросились на еду. А хозяйка замерла у стола совершенно неподвижно. Казалось, она обладала способностью усилием воли обращаться в безжизненную статую.