Убежище
Шрифт:
Ванна Хамарамиса была самодельной конструкцией, представлявшей собой палаточные колышки, поддерживавшие тяжелые брезентовые бока, но в данный момент для Кериан она была роскошнее золотых, серебряных и фарфоровых конструкций дворца в Квалиносте. Она притащила воды из латунного бака снаружи палатки генерала, даже не озаботившись подогреть ее. В любом случае, благодаря кхурскому климату, та была практически такая же теплая, как кровь.
Давно преследуемая врагами, Львица была слишком осторожна, чтобы раздеться донага, и осталась в нижнем белье. Прежде,
Ванна не была для нее достаточно длинной, чтобы вытянуться во весь рост. Оказавшись внутри, она согнула колени и откинулась назад, погрузив голову и волосы. Чистая вода тут же стала серой.
Старый генерал презрительно относился к мылу, как к проявлению изнеженности, предпочитая скрестись губкой. Кериан поглядела на висевшую на гвозде в палатке кремово-коричневую губку и решила, что та выглядит настолько грубой, что ей можно строгать доски, и обошлась клочком ткани в качестве мочалки.
Она распрямила ноги, откинулась на спинку ванны и закрыла глаза. В палатке было тихо, за исключением порывов ветра снаружи и стука какого-то металлического предмета, колышимого бризом. С трудом она выкинула все мысли из головы и позволила тишине и благодатной влаге совершать свою успокаивающую магию. Она задремала.
«Выглядит здорово».
Она не вздрогнула, так как слышала, как он входит, и узнала его прихрамывающую походку, но была удивлена увидеть его.
Выглядевший более чем болезненным, Гилтас прислонился к деревянному дверному косяку. Он надел геб, одеяние без рукавов висело свободно, не стянутое ремнем. Оно пузырилось поверх повязки на его правом плече. На плечи был накинут домашний халат. Тростью ему служил обломок черенка от лопаты.
«Поверить не могу, что ты на ногах», — сказала она.
«Для меня это тоже шок», — ответил он, слабо улыбаясь. Без предупреждения, он начал сползать по косяку. Кериан молнией выскочила из ванны, подхватив Гилтаса прежде, чем тот упал на пол.
Мебель Хамарамиса, как и сам генерал, была весьма скромной. Кериан опустила Гилтаса на короткую необитую скамью и стала рядом, глядя на него сверху, положив руки на бедра, капая на ковер.
«Тебе не следовало вылезать из кровати. Ты разбередишь рану».
«Она зажила». — Кериан выглядела удивленной, и он добавил, — «Верховная Жрица Са'ида довольно опытная».
«Я отдала приказ, чтобы ее не подпускали!»
Он был поражен. — «Почему?»
«Тебя ранил человек. Хватит нам их услуг!»
Гилтас закашлялся, весь содрогаясь. «Ты бы так не говорила, если бы это было твое плечо», — проскрежетал он. Но, конечно же, она бы говорила то же самое.
Раздраженная, к тому же не желая ругаться с ним, пока он был так слаб, Кериан решила закончить принимать ванну. Прихватив жесткую морскую губку Хамарамиса и забравшись обратно в ванну, она принялась скрести ноги и ступни, пока ее муж наблюдал за ней.
Наконец,
«Я пытаюсь подобрать слова». — Его голос был спокойном, но в каждом слоге сквозила озабоченность. — «Ты оставила свой отряд в Долине Голубых Песков?»
«Да».
«Кериан, это чревато».
Она кивнула: «Это не было решением, которое я приняла с легкостью. Но Глантон — компетентный офицер. Он приведет своих воинов, и Фаваронаса, домой».
«Не в этом дело». — Он сделал паузу, затем заговорил, явно с трудом выдавливая из себя слова. — «Командиру не следует покидать своих солдат!»
«Я думала, ты мертв или умираешь! И я не нуждаюсь в том, чтобы ты учил меня, как быть командиром!»
«По всей видимости, нуждаешься! Мое здоровье было совершенно не при чем. Твоей первейшей обязанностью было находиться со своими воинами. Оставление их самих на себя могло быть истолковано как трусость».
Эти слова заставили Львицу вскочить, вызвав водопад через края ванны. «Как ты смеешь! Никто не называет меня трусом, даже ты!»
Он откинулся, слегка задыхаясь, напряжение и эмоции собирали свою дань.
«Ты не трус, Кериан. Я знаю это. Но твое недавнее поведение было безрассудным и опасным. Мне сказали, что ты притащила гниющий труп песчаного зверя к дверям Сахим-Хана».
Мрачно кивнув, она согласилась.
«Зачем?» — спросил он.
Она всплеснула руками. «Как доказательство, конечно же! Меня обвинили в истреблении безоружных женщин и детей. Я обнаружила, что, скорее всего, за это ответственен песчаный зверь, возможно, по указанию этого изменника, Фитеруса. Если бы я просто рассказала эту историю Сахим-Хану, он бы мог не поверить мне или мог проигнорировать меня. Предъявив свое доказательство народу Кхури-Хана, я сразу же положила конец этой лжи».
«Ты крайне оскорбила чувство собственного достоинства Сахим-Хана».
«Меня не волнует его чувство собственного достоинства!»
Она выжала воду из волос и шагнула из ванны. Когда Кериан снова посмотрела на своего мужа, его лицо было абсолютно спокойно, морщины на нем видимо стали в два раза глубже, чем прежде, а взгляд был опущен в пол. Беспокоясь, она протянула ему руку, собираясь помочь вернуться в кровать.
«А мое чувство собственного достоинства тебя волнует? Ты не подчинилась самым строгим моим приказам».
Она уронила руку. «Каким приказам?» — спросила Кериан, искренне озадаченная.
«Не сражаться с кхурскими кочевниками».
«О чем, во имя Хаоса, ты говоришь? Они напали на нас!»
«Тогда тебе следовало уклониться от них». — Он стукнул по ковру тростью.
«Они знали, куда мы направлялись! Как я могла, в самом деле, одновременно уклоняться от них и вести твою бессмысленную экспедицию!»
Он с трудом выпрямился. В глазах не было гнева, только глубокая печаль.