Убит заочно

Мер Асаф

«А почему меня должны интересовать вы?»

«Сейчас я занимаюсь тем, что оказываю услуги другим людям, однако так было не всегда. Когда-то я учился в Коллегии Инкантаторум, но потом мой отец разорился, и я был отчислен с позором. Тем не менее я все еще интересуюсь подобными вопросами, и меня всегда влекло к истинным силам, управляющим этим миром. На жизнь я зарабатываю как лис – ищу предметы и ответы на оккультные вопросы для других. Однако, если то, что я слышал, верно, вы имеете лучшее представление о том, в чем состоит сила и что нас ждет в будущем».

Какое-то время он смотрел на меня оценивающе. «Интересно. То, о чем вы говорите, по-моему, звучит не вполне законно. Почему вы считаете, что я не стану на вас доносить?»

«Если

то, что я слышал, правда, вы бы предпочли не связываться с чиновниками так же, как и я. Если же то, что я слышал, неправда, тогда вряд ли ваша или моя персона заинтересует их. Но если то, что я слышал, все-таки правда, то вам нужны такие люди, как я». Последнее утверждение было, конечно, догадкой, но если он управлял подпольным тайным обществом, то моя история должна была показаться ему достаточно интригующей.

Поразмышляв еще какое-то мгновенье, он, наконец, принял решение, что вполне читалось по его лицу. «Вы очень прямолинейны, а я ценю это качество. Пойдемте». Выйдя из столовой, он свернул на ведущую вниз лестницу.

* * *

Комната под таверной выглядела иначе, чем утром. В бра светились лампы, позволяя лучше рассмотреть омерзительные фрески. Все диваны и столы были сдвинуты к стенам. Два треногих стола стояли отдельно от других ближе к выходу. Один из них был накрыт простой черной тканью. На втором стояли какие-то предметы, но я не мог различить их, поскольку они были накрыты такой же черной материей. Весьма примечательно в центре комнаты с потолка свисала одна роза – все мероприятие проходило sub rosa, тайно. И все же я не почувствовал дрожи и не учуял присутствия колдовства.

Все семеро мужчин, которые спустились чуть раньше, были в этой комнате. Никто из них не сидел – все стоя разговаривали между собой. Как только мы вошли, разговоры прекратились, и все взоры обратились на меня.

«Друзья, – сказал Зимаксис, подходя к собравшимся мужчинам, – это Феликс. Он предложил себя в качестве кандидата в члены нашего маленького общества».

Пока Зимаксис говорил, я смог лучше рассмотреть остальных. Человек слева от меня был похож на купца. Ему было между тридцатью и сорока; одет в превосходную красную тунику, вышитую богатой золотой нитью, и белоснежную тогу. У него были изысканно подстриженные рыжеватые волосы и пухлые руки. Его кольцо гражданина с вычурной печатью было больше обычного.

Стоявший возле него мужчина был выше и стройнее, с хорошей осанкой. Ему было немного за сорок; подтянут, с коротко стриженными темными волосами, седеющими на висках. Он изучал меня с непроницаемым выражением лица. Я решил, что это человек военной профессии, а его золотое сенаторское кольцо говорило о его высоком звании.

Слева от него стоял мужчина с обветренными лицом и руками. Он был низкого роста, загорелый, жилистый; ноги широко расставлены. На нем была туника излюбленного фасона моряков. Очевидно, он был мореплавателем, хотя не могу точно сказать – военно-морского или торгового флота. Он излучал самоуверенность, и я решил, что он капитан.

Где-то за Зимаксисом стоял робкий маленький мужчина с тонкими темно-русыми волосами и голубыми глазами. По моей оценке, ему тоже было слегка за сорок. На его руках виднелись шрамы, но они почти полностью были скрыты добротной туникой и тогой. Он вел себя довольно пассивно, лишь изредка поглядывая мне прямо в глаза, но даже в этом коротком взгляде читался яркий ум. На нем было железное кольцо и пилос – небольшой конусообразный фетровый колпак отпущенных на волю рабов.

Следующий стоявший в кругу мужчина был самым молодым – ближе к тридцати годам. Скорее всего обученный инкантатор, что было видно по атрибутам на его ремне и по широкой шафранно-желтой полоске справа на его тунике. Его волосы были немного длиннее обычного, а по линии подбородка шла тонкая борода, модная

среди богатых юношей нашего города. Его кольцо гражданина было золотым, что говорило о его происхождении из сенаторского рода. Я решил, что это непокорный сын сенатора.

Предпоследний мужчина был единственным, помимо Зимаксиса, на ком не было кольца. Ему было между тридцатью и сорока; смуглый, со светлыми глазами и волосами. С его длинным прямым носом он выглядел как типичный гелликанец, что подтверждал и его гелликанский плиссированный хитон. Он смотрел на меня с нескрываемым любопытством.

Последний мужчина, стоящий сразу справа от меня, был еще одним инкантатором. На нем было железное кольцо и хорошая, но слегка поблекшая туника. Он был самым старшим и самым неопрятным из всех. Ему было слегка за пятьдесят; его редкие волосы были зачесаны на лысину; на тунике виднелись жирные пятна. Он посмотрел на меня с неприязнью, и моя реакция была взаимной.

Все собравшиеся были успешными мужчинами средних лет разного происхождения, жаждущие все больше и больше чего-то необычного, в чем я был абсолютно уверен.

«По сложившейся традиции, – продолжил Зимаксис, – на данный момент мы не будем никого представлять. Феликс будет приглашен присоединиться к нам лишь в том случае, если будет избран для инициации.

Все вы прошли инициацию и преданы нашему общему делу. Всех вас злит эта удушающая хватка, с которой коллегии взялись за наш город. Это тайное правление со стороны архаичных коллегий не позволяет честным гражданам идти к знаниям, успеху, власти! Мы, люди дела, люди завтрашнего дня, хотим избавиться от ярма, в которое нас впрягли, и восстать с новыми силами. Эгретии не дают реализовать ее истинный потенциал, и именно мы должны освободить ее от оков и вести к счастливому будущему, чтобы она во главе с нами заняла свое заслуженное первое место среди всех народов!»

Зимаксис остановился и сделал глубокий вдох. «Феликс должен так же, как и вы однажды, торжественно обещать хранить и доказать свою верность и преданность нашему общему делу, – сказал он, переведя свой взгляд на меня, то же сделали и все остальные. – Теперь ты должен доказать, что достоин и предан. Как и другие кандидаты, ты должен выполнить задание, подтверждающее твою ценность. Учитывая то, что, как ты сам мне рассказал, твой талант – вынюхивать словно лис предметы магии, я бы дал тебе задание принести в наше общество объект существенной ценности. Не просто богатства, а предмет, способствующий познанию, достижению цели. Ты должен найти и добыть то, что наши коллегии считают контрабандным товаром, то, что может быть применено образованными людьми в получении знаний, что сможет продвинуть нас в нашем деле. Сам решай, что это за вещь. Единственный совет, который я могу дать, – будь внимательнее. Это не должна быть какая-то побрякушка или банальный магический предмет, который любой преступник может купить на черном рынке, – а что-то, что способно поразить будущих правителей великой Эгретии.

Раздобыв такой предмет, принеси его нам в дар. Если мы примем такое подношение, то попросим тебя присягнуть на верность нашему общему делу. Ты должен будешь принять священную, скрепляющую клятву на крови вместе со всеми. Эта клятва не должна быть нарушена до твоей смерти и сделает тебя одним из нас. С того момента ты должен будешь посвятить всю свою жизнь, имущество и таланты нашему обществу и нашему общему делу».

Все глаза смотрели на меня. Лицо Зимаксиса светилось от его пафосной речи; выражение солдата и капитана было непроницаемым, как и раньше. Юноша и иностранец, казалось, были заинтересованы в моей реакции, впрочем, как и вольноотпущенный, который, в отличие от других, бросал косые взгляды. Взгляды купца слева и стареющего инкантатора справа от меня были недобрыми – не то чтобы они были явно настроены враждебно, но отнеслись ко мне с осуждением и неприязнью.