Убить Зверстра

Овсянникова Любовь Борисовна

В магазине ее уже ждали. Настя сделала капитальную уборку в кабинете, обратив внимание на присутствие при этом Ирины, что было несколько необычно — эта босячка не питала склонности к сугубо женским заботам и избегала не только участвовать, но и созерцать их. А тут вдруг крутилась безвыходно, и так и сяк расставляя веточки мимозы и притыкая на рабочем столе вазу с одним нарциссом.

— Не позорилась бы, — не выдержала Настя. — Чего ты носишься с этим цветком, как курица с яйцом?

— Ты понюхай, как он пахнет, — не обиделась девушка. — А что один, так это шарм такой. Ничего-то ты не понимаешь, конструкторская душа. Всю жизнь нюхала только пыль графитовую от чертежных карандашей и не научилась разбираться

в цветах. Признайся, ведь мягкие и твердые карандаши ты издалека по запаху различаешь?

— Тебе мое образование и в счастливом сне не снилось, — перевела дух Настя, опершись на швабру. — Если я сейчас и состою при этом механизме, — она качнула своим инструментом, — так до этого двадцать лет человеком прожила. А ты что? Неуч.

— Неправда, я специалист по книжной торговле, а это все равно, что по книгам. Вот ты, например, отличишь стиль нашего Мастера от стиля какого-нибудь Лукашина или Зорича?

— Сдались они мне все скопом! Я Мастера вашего и в глаза не видела. А Лукшину, по-моему, лучше было бы пойти работать дворником, если он своей профессии не научился. Какой у него стиль? Громко сказано. Он же грамматики не знает.

— Ничего, ему филологи помогают.

— Не видно что-то. Шпарит текст простыми предложениями из трех слов, не больше. Как для дебилов. По Геббельсу.

— Это и есть его стиль.

— Ой! — махнула Настя рукой. — Не морочь меня.

В это время послышались торопливые шаги, и Настя с Ириной прекратили дебаты, узнав по стуку каблуков, что идет Ясенева.

Ее вид не мог не порадовать. Правда, Настя, поздоровавшись, вышмыгнула из кабинета в торговый зал, а Ирина осталась, светясь радостью.

— А торговый зал не помыт!

— Вас ждали, Дарья Петровна, — Ирина была само прилежание, куда и делись острота ее язычка да плохо скрываемая строптивость. — Хотели как лучше.

— Это чтобы я помыла, так что ли?

— Ой, не ловите на слове, — зарумянилась наша скромница. — Я такое ляпнула, сама в шоке!

— Зато цветы! — перевела взгляд Дарья Петровна на стол. — Ой, и здесь! Спасибо. Тебя не подменили ли, девушка, пока меня здесь не было? Прямо как именинница.

— Новостей много, — лаконично пояснила Ирина. — Хороших. Неожиданных. Или вы прекратили поиски Зверстра?

— О! Вот ты о чем? Тогда давай по порядку.

Ирина с видом человека, приготовившего необыкновенный сюрприз, закусила губу, улыбалась и не двигалась с места.

— Ну? Ты чего?

— Я тоже с этого начинала. Включите диктофон, — и она застыла, подперев закрытую дверь спиной.

Ясенева какое-то время с вопросом в глазах смотрела на девушку. Затем, кажется, поняла, в чем дело.

— Допросы, значит, проводила? Дознания? Здесь надолго? — показала глазами на диктофон.

— На всю катушку.

— Тогда поехали ко мне домой, — и она шагнула к шкафу, куда успела повесить пальто: — Не забудь цветы прихватить.

***

Выйти из кабинета мы не успели — сюда вбежала растерянная Настя:

— Дарья Петровна, там какие-то двое Валентину накрыли! — панически закричала она. — Говорят с налоговой. Но какие подлые, какие подлые… — с этими причитаниями она бессильно опустилась на стул и обхватила голову руками.

— Расскажи внятно, что случилось, — попросила ее Ясенева. — Я должна выйти в зал, зная суть вопроса.

— Да они действуют, как немецкие провокаторы, — Настя вообще была не в состоянии связно говорить.

— Ира, — повернулась Ясенева ко мне, вешая пальто назад в шкаф. — Похоже, это очередная облава на простаков. Значит, придется задержаться надолго. Где Марина Ивановна, Вера Васильевна? Найдите их, только быстро! А я пока постараюсь удержать фронт. Настя, что там произошло? — снова обратилась она к нашей уборщице, а я в это время уже вовсю накручивала диск телефона.

По

сути говоря, Дарья Петровна вообще не имела права вмешиваться в торговый процесс, она была собственницей магазина, только и всего, а на должности в штатном расписании не состояла. Магазин со всей его трахомудрией, товаром и имуществом мы, то есть трудовой коллектив, у нее арендовали и несли за него перед нею материальную ответственность по договору о взаимоотношениях. Но, во-первых, где вы видели владельца товара, который бы, закрыв глаза и развесив уши, не отслеживал его продвижение? Эдак какая-нибудь я или Валентина за месяц-два затарит магазин макулатурой и — до свидания. Ну и что, что потом Ясеневой делать? Преследовать нас в судебном порядке, так много ли с голытьбы возьмешь? Да еще опять же дополнительно на судей потратишься. А во-вторых, где вы видели книгочея — я уж не говорю о человеке от литературы, пишущем или делающем книги, издателя или полиграфиста, — который бы, имея для этого все условия, не находился бы среди книг, не листал-читал их, не спорил о вкусах с другими читателями, не рассказывал бы о прочитанном, не делился своими мыслями, не рекомендовал купить то или это, вообще не пропагандировал бы книгу как таковую? Но этого, по нынешним законам, Ясенева делать в стенах собственного магазина не имела права. Бред? Абсолютный! Мутная вода для обжираловки чиновников.

На этот счет мы уже были ученые, однажды к нам под конец дня завалили два мордоворота — оба ростом метра под два, как на подбор, с бритыми затылками и манерами рэкетиров — и попросили помочь выбрать книгу для подарка своему шефу. Знаете, когда вы в магазине без охраны (из каких таких шишей мы могли бы оплачивать ее услуги?), а на улице холодно, темно и вам пора уходить домой, то такие посетители только нервируют — резко возрастает желание покончить с этим бизнесом и податься в маникюрши. Хотя, я думаю, и там не меньше своих сложностей. Валентина уже одевалась в гардеробе, а я звенела ключами в складе, где у нас стоял сейф, — готовила контрольку на один из замков, расписывалась на ней и ставила печать. Бухгалтерши давно и след простыл, Настя тоже успела смыться, а директриса в очередной раз разрешала конфликт с ЖЭКом о вывозе мусора. В зале свободной оставалась Дарья Петровна.

— Каким жанрам ваш руководитель отдает предпочтение? — подошла она к подозрительным посетителям. — Я, по счастью, знаю весь ассортимент и смогу быть вам полезной.

Мордовороты (один из них так и очень ничего был, плечистый такой, стройный, если бы не подлая ухмылочка на роже) переглянулись и, вроде, показалось мне издалека через открытую дверь, что замялись. Ясное дело — не совсем знают, что такое «жанры».

— Ну, что он читает? — переиначила вопрос Ясенева.

— А, — заулыбался тот, что мне приглянулся, — детективы, конечно. Он у нас мужик настоящий. Только ж не от шаловливых дамочек подбирайте, — попросил он, завидев, что Ясенева начала просматривать наиболее свежие и хорошо оформленные книги. А это как раз была серия «Ироничный детектив», куда втерлись столичные вертихвостки и шпарили рвотятину для дураков, которую мы должны были по милости издателей нахваливать для собственного заработка. — Крутой какой-нибудь, типа про чеченов.

— Боевик, значит, — Ясенева озадачено поднесла пальчик к губам и повернулась к полкам, где стояла серия «Черная кошка».

А потом передумала и взяла четыре книги Сергея Алексеева «Сокровища Валькирии», присовокупив к ним его автобиографичный роман, рассказывающий о создании этих книг.

— Возьмите этот набор, — посоветовала она мужичкам. — Вам ведь не будет дорого, если это составит… — она посмотрела на ценники, быстро подсчитала стоимость книг и назвала сумму.

— Не-е, — потянем, — заверил нас другой посетитель, который до сих пор помалкивал. — А о чем тут?