Убийственный пароход
Шрифт:
– Угадал, - ответила Алиса и покраснела.
– Я бы его убила, представься мне такая возможность.
– Эге! Остынь, девочка. Что он такого натворил?
– Потом расскажу.
– Отвернувшись, Алиса уставилась на пустынный берег, а Второв продолжал наблюдать за Лукомским, подмигнув сидящей неподалеку мадам Ле Чанг.
Вдовушка кивнула, дав понять, что остается начеку.
На палубе появился Гагов. Увидев Лукомского, он на несколько секунд превратился в соляной столб. Желанная рыбка сама плыла в руки. Убить сейчас или дождаться Зеленодольска? Гагов расстегнул пуговицу на рубашке и коснулся рукоятки "Кедра". Это движение не укрылось от глаз Лукомского. Киллер колебался: стрелять придется не только в Лукомского, но и в его телохранителей. Возможно, будут и случайные жертвы, а это не входило в планы Гагова. К тому же он не любил спонтанных решений. Медленно вытащив из-под рубашки руку, киллер уселся на свободный шезлонг, не спуская со своей будущей жертвы глаз.
Тут-то из капитанской каюты и вывалились Гога Цимбалюк, Костяная Нога и контр-адмирал Вахрушин, держась в обнимку, как три весельчака во время морской качки. Лукомский брезгливо поморщился.
– Кто эти уроды?
– спросил он, обернувшись к телохранителям.
Те тупо переглянулись.
– Сейчас разберемся, - ответил Мика, шагнув навстречу веселой компании.
– Уроды, кто вы?
– поинтересовался он.
Вместо ответа от капитана последовал прямой удар в челюсть. Произошло это так неожиданно, что Мика даже не успел среагировать. Он растянулся на палубе, а Кока мгновенно выхватил из-под куртки пистолет. Киллер вновь положил руку на рукоятку "Кедра", решив, если начнется перепалка, стрелять.
– Я капитан этой севрюги!
– заорал Цимбалюк-Бурмистров.
– А я - юнга, - поддержал его Костяная Нога.
– Спрячь пистолет, - обратился к Коке Лукомский.
– И напомнишь мне на следующей пристани, чтобы я их уволил. Обратного рейса все равно не будет.
– Прошу ко мне в каюту, - промолвил перепуганный Флюгов.
2
После инцидента Второв незаметно удалился, оставив Алису на попечение своего однокурсника и мсье Гибралтарова, который обмотал голову полотенцем на манер чалмы. Курица и колдун, подсев к девушке с обеих сторон, стали наперебой развлекать её пошлыми анекдотами.
Гай решил пробраться в трюм, чтобы выяснить, какой именно груз привлекает компанию юнцов. И почему туда же хотят попасть подозрительные кавказцы? Но сперва он посетил пустующие каюты Полужанской, Гагова и Гибралтарова, установив там "жучки". Заодно покопался в личных вещах, снял отпечатки пальцев. Его новоиспеченная супруга везла с собой кучу косметики, воздушного белья, одежды и противозачаточных таблеток, словно ей предстояло обслуживать все население по обоим берегам Волги. В дамской сумочке он обнаружил телефонную книжку с номерами известных политиков и бизнесменов, фотографию белокурого мальчика лет семи и заклеенный конверт, на котором размашистым почерком было написано: "Вскрыть после моей смерти". "Любопытно, - подумал Гай.
– Если это завещание Полужанской, то почему она возит его с собой, а не хранит у нотариуса?" Искушение было столь велико, что, не дожидаясь отпевания своей супруги, которое могло состояться очень не скоро, он аккуратно вскрыл лезвием бритвы конверт и вытащил на свет вложенный в лист бумаги маленький ключик, каким запирают "дипломат", шкатулку или небольшой сейф. На листке тем же почерком было начертано: "Дурак! Тебе же сказано - после смерти". Смущенно оглянувшись, Второв вложил ключик обратно и заклеил конверт. "Кому предназначается ключ и что связывает Полужанскую с Лукомским?" - подумал Гай.
В каюте Гагова также обнаружились интересные предметы. Во-первых, пришпиленный к стенке портрет Лукомского, вырезанный из иллюстрированного журнала. Во-вторых, пара кожаных перчаток - не по сезону. А в-третьих, самое главное, запасная обойма к спецназовскому пистолету "Кедр". Интуитивно Второв почувствовал, что вышел на крупную дичь. С неприметным молодым человеком в майке предстоит серьезно разобраться и выяснить, что он замышляет.
Сюрпризы ожидали Второва и в каюте экстрасенса. Едва он открыл первый чемодан Гибралтарова, как из него повалили клубы черного дыма, а в воздухе запахло серой. Плюясь и кашляя, Второв поспешно захлопнул крышку и уселся на чемодан. Что за гадость хранит в нем несчастный колдун, какую нечисть? Наверное, какие-нибудь реактивы для своих фокусов. Потянувшись к объемной коробке, Второв осторожно приоткрыл её. Зазвучала тихая восточная музыка, а из щели появилась головка змеи. "Эфа!" - мелькнуло в голове. Ядовитая туркменская змея угрожающе зашипела. За ней показалась другая, третья. Очевидно, в коробке был целый гадюшник. Не теряя самообладания, Второв поспешно закрыл крышку и облегченно вздохнул. Остальные вещи Гибралтарова, мага и повелителя змей, он осматривать не стал, дабы не испытывать больше судьбу. Достаточно и того, что он увидел. Эти кашпировские совсем обалдели: а если эфы расползутся по пароходу?
Кляня факира последними словами, Второв выбрался из каюты и направился в машинное отделение, откуда можно было также попасть в трюм. Еще ранним утром он договорился с одним из матросов, что тот проведет его в нутро парохода за блок сигарет и бутылку водки. Этот же матросик получил позднее подобное предложение и от братьев Гоголевых, только они обещали вознаградить гораздо весомее, оценив поход в трюм в сто баксов. А следующим клиентом, спустя полчаса, стал кавказец Шавкут, с щедростью горца одарившей его вдвое большей суммой. Матросик так и намеревался запускать их в трюм по очереди.
Первым в кромешной темноте оказался Гай Второв. Включив фонарик, он начал осматриваться. Ящиков вокруг было так много, что на их вскрытие не хватило бы предобеденного времени. Выбрав наугад один из них, Гай отодрал прихваченным с пожарного щита ломиком доски и развернул промасленную бумагу. "Калашниковы" лежали в ряд, словно сельдь в банке. Отдельно находились рожки с патронами. "Все ясно, - подумал Второв.
– В остальных ящиках тоже оружие. И куда же его везут?" Забив доски обратно, он спрятался в дальнем углу трюма и погасил фонарик, решив подождать следующих экскурсантов. Кто-то непременно должен был явиться: либо юнцы, либо кавказцы. Либо кто-то еще. И ему не пришлось скучать слишком долго.
3
Обидевшись на Лукомского, Дима Дивов (это был его сценический псевдоним, а по паспорту он носил скучную фамилию Стаканов) отправился в бар. Семейство же Флюговых вместе с владельцем парохода и его бравыми телохранителями удалилось в каюту банкира. В баре, кроме двух девушек-студенток, попивавших сок, никого не было. Уставившись на эстрадного пижона, сверкающего, как свежевымытый лимузин, девицы стали шептаться. У Димы было много поклонниц, но ещё больше - поклонников. Он был сексуально ориентирован в разных направлениях. Решив отомстить всем Флюговым сразу, он подсел к девушкам.
– О!
– произнесла Карина Шумахер.
– Как это мило! А мы и сами хотели предложить вам присоединиться.
– Втроем веселее, - поддержала Лена Строгова.
– Значит, устроим групповуху?
– логично заключил кенар.
Девушки переглянулись, но нисколько не смутились.
– Как угодно, - сказала брюнетка.
– Почему нет?
– Угощайтесь нами, - добавила блондинка.
Дима не ожидал столь быстрой капитуляции и заподозрил подвох. Если девушка говорит тебе "угощайтесь", то можно и отравиться. Он внимательно оглядел их с ног до головы.
– Что-то не так?
– спросила Карина.
– Вам показать медицинскую справку? Не волнуйтесь, мы ведем здоровый образ жизни. Но за вами охотимся давно.
– Вот уже полтора года, - подтвердила Елена.
Фразы эти прозвучали довольно зловеще, хотя девушки улыбались, не спуская с него глаз. Они выглядели очень спортивно, с накачанными мускулами и, наверное, не женскими кулаками. Кикбоксингом занимаются, что ли?
– Охоти-ти-тесь?..
– заикаясь, переспросил Дивов, переходя зачем-то на шепот.