Убийственный пароход
Шрифт:
– Всем сидеть, руки за голову, к стене! Стреляю на поражение.
Выставив "люгер", Второв вскочил на ноги и уставился на потерявшего дар речи Микитчика, вжавшегося от испуга в стенку. Кроме кинорежиссера, в каюте никого не было.
– Они там?
– спросил Второв, показав глазами на дверь туалета.
– Кто?
– шепотом отозвался Микитчик, начинавший немного приходить в себя.
– Не валяйте дурака. Что вы тут обсуждали со своими сообщниками? А?
Кинорежиссер открыл дверь в туалет. Там было пусто. Иллюминатор закрыт.
В шкафу и под кроватью тоже никого не
– Я работаю над сценарием, - произнес Микитчик, и плечи его затряслись от смеха.
– Мне удобнее, когда я представляю все сцены вслух. Я разговариваю за своих персонажей.
Второв спрятал "люгер" и поднял перевернутое кресло.
– Выпить есть?
– хмуро спросил он.
Кинорежиссер не ответил. Он упал на кровать и хохотал. Пришлось Гаю самому залезть в холодильник и вытащить початую бутылку водки.
– А ты... ты... чуть... не застрелил...
– еле выговорил Микитчик.
– Он не заряжен, - усмехнулся Второв.
– Ты же писал сценарий о террористах. Откуда тогда такие шпионские страсти?
Микитчик отдышался и потянулся к протянутому стакану.
– Знаешь, в жизни все так перепутано, что ни хрена не понять, серьезно ответил он.
– У каждого в судьбе всего помаленьку. А в моем сценарии есть ещё и бактериологическое оружие. Будь спокоен.
– Я и не сомневаюсь, - произнес Второв.
– Смотри только, не отправь "Коломбину" в какой-нибудь виртуальный мир. Трудно будет возвращаться обратно.
– А это уж как фишки лягут, - изрек кинорежиссер.
5
Ночью все кошки серы, это общеизвестно. Но ночью серы и все люди, тем более если они прячутся за пароходными шлюпками и изображают из себя неподвижное весло. Именно здесь Второв должен был встретиться с мадам Ле Чанг. Он явился ровно в четыре, прервав беседу с Микитчиком, но гонконгскую вдовушку не встретил. Поскольку стояла безлунная темная ночь, Гай нацепил очки с инфракрасными стеклами и огляделся. Тут-то он и обнаружил загадочную личность, лежащую рядом со шлюпочным веслом. Личность была одета в брезентовый плащ с капюшоном, закрывавшим лицо. Трудно было даже определить, мужчина это или женщина. Человек подавал признаки жизни, поскольку пару раз шевельнул рукой. Второв повернулся к нему спиной и начал не спеша прогуливаться по палубе. Может быть, человек просто охотится за корабельными крысами, борясь таким образом с бессонницей? У Гая было твердое правило: в жизнь клинических идиотов не вмешиваться. Лежит себе кто-то и пусть лежит. Главное, есть не просит.
Неожиданно Полярник услышал шаги, приближающиеся со стороны кормы, несколько человек направлялись сюда, приглушенно разговаривая. Встречаться с кем-либо из пассажиров Второву не хотелось, поэтому он поспешно юркнул за другую шлюпку, никем не занятую. Показалась компания юнцов, все шестеро, в полном сборе. Остановившись между шлюпками, они начали совещаться. Второву было хорошо слышно каждое слово. Как, наверное, и тому, в плаще с капюшоном.
– Надо проникнуть в трюм, - произнес Калистрат Гоголев, тревожно оглядываясь.
– В одном из ящиков спрятано то, что нам нужно.
– А ты уверен, что Лукомский не держит это у себя в каюте?
– спросил его брат.
– Уверен. Мой информатор сказал, что груз именно в ящике. Перероем все и найдем.
"Очевидно, речь идет о контрабанде", - подумал Второв. Любопытно, какой запрещенный товар везет "Коломбина"?
– Когда приступим? Сейчас?
– спросила одна из девиц.
– Нет, завтра, - подумав, ответил Калистрат.
– Вначале я попробую договориться с кем-нибудь из матросов. За сто баксов любой из них проведет нас в трюм. И не надо будет поднимать шум, ломать двери.
– А если не договоришься?
– Тогда будем действовать по основному плану.
Переглянувшись, братья Гоголевы повели своих товарищей и товарок дальше, а Второв остался стоять за шлюпкой, размышляя над услышанным. Хорошо бы попытаться проникнуть в трюм раньше их, утром, и посмотреть, что все-таки везет в Астрахань "Коломбина"? Впрочем, почему в Астрахань? Таинственный ящик может быть сгружен в любом другом городе по пути следования. Или отправиться ещё дальше, хотя бы в Туркестан.
Едва Полярник собрался выйти, как появились двое кавказцев, которые в последние дни почти не высовывались из своей каюты.
– Салман, ты все хорошо запомнил?
– спросил старший.
– Да, Шавкут. Каждый закуток, каждую щелочку. Никто нигде спрятаться не сможет. Если только в трюме.
– Завтра осмотрим и трюм. Договоримся с кем-нибудь из матросов. Сто баксов хватит, как думаешь?
– Вполне, Шавкут, вполне. Все равно потом назад заберем.
"Дался им всем этот трюм!
– усмехнулся Второв.
– И этим-то чего там надо?"
Когда кавказцы ушли, Гай решил, что стоит присмотреться к ним повнимательнее. Они явно что-то замышляли.
На палубе появилась Сарра Шиншилова. Одна, без своего постоянного спутника. Двигалась она как-то странно, словно, несмотря на рыхлость, была невесома. Она шла, вытянув вперед руки. Приглядевшись, Второв заметил, что глаза у неё закрыты. Зрелище это было довольно дикое, не для слабонервных. Человек в плаще с капюшоном даже чуть слышно охнул. "Тихо!" - мысленно произнес Гай. Он знал, что лунатиков в таком состоянии пугать нельзя. Круглый медно-желтый блин выплыл откуда-то из-за туч, осветив бледное, напряженное лицо Сарры. Потом и вовсе произошли какие-то чудеса. Женщина вскарабкалась на бортовые перила, шириной сантиметров двадцать, и, как опытная гимнастка, пошла прямо по ним, в опасной близости от водной пучины. "Господи, пронеси!" - взмолился Второв. Пройдя метров тридцать, Сарра плавно соскочила с перил и скрылась за пароходной трубой.
Перекрестившись, Второв понял, что мадам Ле Чанг ему сегодня уже не дождаться. Она либо крепко уснула, либо какое-то чрезвычайное обстоятельство помешало ей прийти на встречу. Собравшись наконец-то покинуть свой пост, Гай чуть не выругался от досады: по палубе, заложив руки за спину и тяжело вздыхая, шел пуштун Мезари. Прошествовав мимо, словно тень отца Гамлета, он оставил после себя тонкий запах одеколона.
А затем появилась Юлия Полужанская, торопливо идущая куда-то. "Вот как она проводит нашу первую брачную ночь", - подумал Второв. Вслед за ней, точно мартовский кот, крался колдун Гибралтаров. Хотя, возможно, он выслеживал кого-то другого.