Убийство в Миддл-темпл. Тайны Райчестера (сборник)
Шрифт:
– Неужели? – воскликнул Митчингтон. – Если бы я только знал…
– Вы будете знать гораздо больше, когда я закончу, – усмехнулся Брайс. – Многое добавит сам Харкер. И все же обстоятельства остаются не до конца ясными. Защищать Брэйка в суде оказалось невозможным, однако его адвокат делал прозрачные намеки на то, что клиента злонамеренно и жестоко обманули. То есть каким-то образом его заманили в ловушку, заставив совершить противоправные действия. Причем сделал это человек, которому он полностью доверял, близкий друг. Это все, что стало известно Харкеру, но не более того, а мне самому не удалось пролить свет на обстоятельства того дела. А потому обратимся вновь к частной жизни Брэйка. К моменту ареста у него была жена и двое малолетних детей. Либо накануне ареста, либо сразу после него они бесследно исчезли, а сам Брэйк наотрез отказывался что-либо говорить о них. Харкер спрашивал, не может ли он что-нибудь для них сделать, но Брэйк отказывался и упрямо хранил молчание относительно их местонахождения. Священник, в семье которого работала гувернанткой будущая миссис Брэйк, виделся с ним после вынесения приговора, но Брэйк и ему ничего не сообщил. О дальнейшей судьбе миссис Брэйк неизвестно, по крайней мере мне. Зато очевидно другое: с кем бы ни общался Брэйк в те тяжелые для себя времена, он твердил, что его коварно и подло обманули. Производил впечатление человека, замкнувшегося в себе, но, безусловно, вынашивавшего планы жестокой мести.
– Ну, конечно, – пробормотал Митчингтон. – Месть! О чем еще он мог думать?
– Брэйка отправили в тюрьму, а после он появился вновь в Райчестере. Но давайте оставим его ненадолго и вернемся в прошлое. Многое здесь будет строиться на предположениях и версиях, но я сумею объяснить вам, на чем они основываются. Нам известно, что Брэйка обманули и заманили в ловушку. Причем предал его человек – некий таинственный незнакомец, – которого он сам называл своим ближайшим другом. Знаем мы также и о загадочном исчезновении жены и детей Брэйка. А теперь скажите мне, кто был ближайшим другом Брэйка? Рэнсфорд! И Рэнсфорд как раз тогда пропал бесследно. Годы спустя он вновь оказался в Райчестере, купив здесь медицинскую практику. А позже двое совсем юных существ, выдаваемых за состоящих под его опекой, переезжают, чтобы поселиться вместе с ним. Их фамилия Бьюэри. Та же фамилия, что и у женщины, на которой женился Брэйк. Что из этого следует? Скорее всего, их мать умерла, они взяли ее девичью фамилию, и это дети Джона Брэйка.
– Для меня это представляет необычайный интерес, – тихо заметил Джеттисон. – Как раз то, что мне необходимо!
– Рэнсфорд, конечно же, и являлся тем близким другом, который обманул и втянул в беду Брэйка, – продолжил Брайс. – Причем он не только заставил его присвоить чужие деньги, но и повел себя низко в отношении семьи друга. Насколько я понимаю, Рэнсфорд сбежал с женой Брэйка, а тот принялся молча строить планы будущей мести. Обозначу картину в целом: Рэнсфорд сбежал с миссис Брэйк и двумя детьми, и они исчезли. Брэйк вышел из тюрьмы и уехал за границу. Вероятно, пытаясь напасть на их след. Между тем он занялся там бизнесом и преуспел в нем. Затем Брэйк вернулся в Англию под именем Джона Брэйдена и нанес визит в Райчестер, даже не подозревая, что здесь обитают люди, которых он хорошо знает. Теперь попробуем восстановить ход событий. В то утро он осматривал Клоуз и увидел имя доктора Марка Рэнсфорда на медной табличке у двери хирургической. Он зашел, задал вопрос и удалился. Что могло произойти дальше? Брэйк встретил Рэнсфорда около собора, они узнали друг друга, захотели поговорить и поднялись в тихое место на галерею. Возникла ссора, потом драка. Так или иначе, может, даже по чистой случайности Брэйден выпал через открытую дверь и погиб. А Коллишоу стал невольным свидетелем.
Брайс наблюдал за своими слушателями, поворачиваясь то к одному, то к другому, и видел, насколько они увлечены его рассказом.
– Значит, Коллишоу стал свидетелем произошедшего, – продолжил Брайс. – Я проделал определенную работу после смерти Коллишоу, чтобы получить кое-какую информацию у его вдовы – женщины не такой уж простой и глупой. Так вот, вдова рассказала, что перебирала вещи покойного мужа, и в одном из ящиков, где он хранил разные мелочи, нашла депозитную книжку общества взаимопомощи, членом которого Коллишоу состоял несколько лет. Коллишоу был человеком бережливым и часть денег из своего заработка откладывал, чтобы два или три раза в год положить их – совсем немного, обычно фунт или два, – на свой счет в обществе. А теперь вообразите, что всего за два дня до смерти Коллишоу положил на депозит пятьдесят фунтов сразу. Пятьдесят фунтов для общества взаимопомощи – огромная сумма! Откуда она взялась у Коллишоу? Он же был простым рабочим, зарабатывал самое большее восемь шиллингов в неделю! Вдова говорит, что наследства ему никто оставить не мог, а она сама и не слышала, чтобы у него завелись такие деньжищи. Здесь мы имеем дело с бесспорным фактом! Что он нам помогает прояснить? Продолжение моей версии: слух о том, что Коллишоу за пинтой пива намекал, как много ему известно о смерти Брэйдена, дошел до ушей убийцы. Тот сначала заплатил Коллишоу за молчание пятьдесят фунтов, а позднее решил обезопасить себя, устранив болтуна с помощью яда.
Брайс сделал паузу. Его собеседники еще раз продемонстрировали внимание к его словам, сохраняя молчание.
– Настала пора перейти к вопросу, как именно был отравлен Коллишоу, – наконец произнес он. – Здесь нам снова приходится прибегать к предположениям и догадкам. Я лично уверен, что цианисто-водородная кислота, послужившая причиной смерти, попала в его организм вместе с таблеткой. Одной из тех, инспектор, что находились в найденной при нем коробочке. Но эта таблетка, хотя внешне не отличавшаяся от прочих, не могла иметь тот же состав, включать в себя те же ингредиенты, что остальные пилюли. Та же плотная сахарная оболочка, но внутри – яд, причем, вероятно, в жидком виде. Оболочка растворяется достаточно быстро после того, как человек глотает пилюлю, а смерть наступает мгновенно. Можно сказать, Коллишоу был обречен на гибель, как только положил коробку с таблетками в карман. Стало делом случая, вопросом жребия, в какой именно момент он умрет. Коробка рассчитана на шесть пилюль – пять в ней остались. А это значит, что Коллишоу выбрал смертоносную таблетку! С таким же успехом она могла быть им принята последней, но в любом случае он был приговорен.
– А что вы думаете о сказанном Рэнсфордом на следствии? – спросил Митчингтон. – Он потребовал доступа к материалам вскрытия, которые, как он был уверен, показали бы, что в его таблетках не содержалось никакого яда.
– Чистой воды блеф! От такой таблетки не останется никаких других следов, кроме остатков сахарного покрытия и яда. Говорю же вам, у меня нет ни малейших сомнений, что именно так и произошло отравление. Это было легче легкого. А кому знать, насколько просто отравить человека подобным способом, как не медику?
Митчингтон и Джеттисон обменялись взглядами. Потом Джеттисон наклонился к Брайсу.
– Значит, ваша версия сводится к тому, что Рэнсфорд избавился и от Брэйдена, и от Коллишоу? Проще говоря, убил их обоих? – спросил он.
– Я не берусь утверждать, что Рэнсфорд преднамеренно убил Брэйдена. Полагаю, они встретились, поссорились, может, даже вступили в схватку, в которой Брэйден стал случайной жертвой. Но что касается Коллишоу…
– Вы забываете одно обстоятельство! – вмешался Митчингтон. – Варнер клянется, что видел, как Брэйдена вытолкнули на лестницу! И он заметил даже руку!
– С моей точки зрения, показания Варнера ненадежны, поскольку подлежат двоякому истолкованию. Рука могла быть вытянута, чтобы ухватить Брэйдена и удержать от падения. Нет, здесь я допускаю возможность несчастного случая. А вот в смерти Коллишоу все предельно ясно. Убийство. Хладнокровно осуществленное и продуманное убийство!
Он прикурил еще одну сигарету с видом человека, который высказал все, что хотел, и Митчингтон, поняв это, поднялся.
– Что ж, ваша версия весьма интересна и тщательно взвешена, доктор, – сказал он, бросая взгляд на Джеттисона. – Мы, разумеется, учтем ваше мнение в своей дальнейшей работе. Кстати, вы, наверное, обсудили все это с Харкером? Мне бы хотелось узнать его мысли по данному поводу. Теперь, когда вы сообщили нам, кто он такой на самом деле, будет естественно, если мы с ним встретимся и побеседуем.
– Да, но вам придется несколько дней подождать, – произнес Брайс. – Харкер уехал в Лондон последним поездом. Как раз в связи с данным делом и по моему поручению. Только сегодня я получил информацию о том, где находился Рэнсфорд во время своего исчезновения. Я попросил Харкера проверить данные. Как только узнаю, что он выяснит, сразу вам сообщу.
– А вы, как я погляжу, не жалеете усилий, – заметил Митчингтон.
– Вам известна причина моих стараний.
Инспектор немного постоял, переминаясь с ноги на ногу, а потом они с Джеттисоном направились к двери.
– Что ж, всего хорошего, – проговорил он. – Вы дали нам немало пищи для размышлений, должен признать!
Брайс рассмеялся и указал на книжную полку, висевшую рядом с камином.
– Знаете, какую умную мысль высказал однажды о работе полиции Наполеон Бонапарт? «Искусство полицейского состоит в том, чтобы не видеть того, что видеть для него бесполезно». Хороший совет!
Двое мужчин вышли на ночную улицу и молчали, пока не оказались у дверей отеля, где остановился Джеттисон. Затем Митчингтон произнес: