Убийство в Вене
Шрифт:
Вскоре после полудня двое работников «Скорой помощи» явились за телом. Грайнер, детектив государственной полиции, вручил Габриелю свою визитку и сказал, что он может идти. Габриель вышел на улицу и завернул за угол. В затененном проулке он прислонился к закопченным кирпичам и закрыл глаза. Самоубийство? Нет, человек, выживший, несмотря на все ужасы Аушвица, не мог совершить самоубийство. Его убили, и Габриель не мог не почувствовать, что частично в этом виноват. Надо было быть идиотом, чтобы оставить Клайна без защиты.
Он направился к своему отелю – картины происшедшего мелькали в его мозгу словно
Он вошел в свой отель, попросил портье подготовить ему счет и направился наверх в свой номер. Дверь в его номер, несмотря на то, что на ручке висела бирка «Не беспокоить», была приоткрыта, и Габриель услышал доносившиеся изнутри голоса. Он тихонько открыл ее пошире. Двое мужчин в гражданском платье приподнимали с кровати матрац. Третий, явно их начальник, сидел у письменного стола и наблюдал за происходящим со скучающим видом болельщика на спортивном матче. При виде Габриеля, стоящего в дверях, он медленно поднялся. Чаша весов не выдержала.
– Добрый день, Аллон, – сказал Манфред Круц.
11
Вена
– Если вы думаете удрать, то все выходы под нашим контролем, а весьма внушительный мужчина, который стоит внизу лестницы, с удовольствием смирит вас. – Круц стоял боком к Габриелю. Он смотрел на него как фехтовальщик – через плечо, подняв руку ладонью вперед. – Нет нужды устраивать скандал. Входите в комнату и закройте дверь.
Голос его звучал все так же – тихо и неестественно спокойно, словно это был гробовщик, советующий расстроенному родственнику, какой выбрать гроб. За эти тринадцать лет он постарел – больше появилось шрамоподобных морщин вокруг его лукавого рта и прибавилось несколько фунтов к его тощей фигуре, – и судя по покрою костюма и уверенному поведению, получил повышение.
Габриель смотрел прямо в черные глаза Круца. Он чувствовал, что за его спиной кто-то стоит. Он шагнул через порог и захлопнул за собой дверь. Он услышал, как что-то тяжело стукнуло и кто-то ругнулся по-немецки. Круц снова поднял вверх ладонь. На этот раз он давал знать Габриелю, чтобы тот остановился.
– Вы вооружены?
Габриель устало покачал головой.
– Вы не возражаете, если мы проведем досмотр – для собственного успокоения? – спросил Круц. – А то ведь у вас есть определенная репутация.
Габриель поднял руки вверх. Офицер, стоявший за его спиной в коридоре, вошел в комнату и провел досмотр – профессионально и очень тщательно. Круц, казалось, был разочарован результатом.
– Снимите куртку и опустошите карманы.
Габриель повиновался не сразу и получил болезненный удар по почкам. Он расстегнул молнию на куртке и протянул ее Круцу – тот проверил карманы и прощупал подкладку, нет ли в ней скрытого кармана.
– Выверните карманы брюк.
Габриель повиновался. Поиск принес несколько монет и трамвайный билет. Круц посмотрел на двух офицеров, державших матрац, и велел им привести кровать в порядок.
– Мистер Аллон – профессионал, – сказал он. – Мы ничего не найдем в его номере.
Офицеры уложили матрац в раму кровати. Круц мановением руки приказал им выйти из комнаты. Он снова сел за письменный стол и указал на кровать.
– Устраивайтесь поудобнее.
Габриель продолжал стоять.
– Сколько времени вы находитесь в Вене?
– Это вы мне скажете.
Круц поблагодарил за комплимент профессионалу сухой улыбкой.
– Вы прибыли в аэропорт «Лодь» позапрошлым вечером. Зарегистрировавшись в этом отеле, вы отправились в венскую Общую больницу, где провели несколько часов со своим другом Эли Лавоном.
И Круц умолк. Интересно, подумал Габриель, как много знает Круц о том, что он еще делал в Вене. Знает ли он о встречах с Максом Клайном и Ренате Хофманн? О его разговоре с Людвигом Фогелем в кафе «Централь» и его поездке в Зальцкаммергут? Если Круц и знал больше сказанного, то едва ли станет об этом говорить. Он не из тех, кто без причины будет выдавать себя. Габриелю он представлялся холодным и бесстрастным игроком.
– Почему вы не арестовали меня в больнице?
– Я и сейчас вас не арестовываю. – Круц закурил сигарету. – Мы готовы были не обратить внимания на то, что вы нарушили наше соглашение, так как считали, что вы приехали в Вену, чтобы быть рядом с вашим пострадавшим другом. Но довольно быстро стало ясно, что вы намерены вести частное расследование взрыва в «Рекламациях за период войны и справках». По очевидным соображениям я не могу это допустить.
– Да, – признал Габриель, – по очевидным соображениям.
Круц с минуту смотрел на дымок, вившийся от горящего кончика его сигареты.
– Мы с вами заключили соглашение, мистер Аллон. Вы ни при каких условиях не должны были возвращаться в нашу страну. Вы здесь нежелательны. Вы не должны быть здесь. Мне наплевать, горюете ли вы по вашему другу Эли Лавону. Это наше расследование, и нам не нужна помощь ни от вас, ни от вашей службы. – Круц взглянул на часы. – В три часа из «Швехата» вылетает самолет компании «Эль-Аль». Вы полетите на нем. Я побуду с вами, пока вы будете собирать свои вещи.
Габриель обвел глазами комнату, где по полу была разбросана его одежда. Он поднял крышку чемодана и увидел, что подкладка отодрана. Круц передернул плечами: мол, чего же вы ожидали? Габриель нагнулся и стал собирать свои вещи. Круц встал у французского окна, смотрел на улицу и курил.
Через какое-то время Круц спросил:
– Она еще жива?
Габриель медленно повернулся и пристально посмотрел в маленькие черные глазки Круца.
– Вы имеете в виду мою жену?
– Да.
Габриель медленно покачал головой.
– Не смейте говорить о моей жене, Круц.
Круц невесело улыбнулся:
– Вы же не собираетесь снова угрожать мне, Аллон? Я ведь могу посадить вас и провести более подробный допрос относительно вашей деятельности здесь.
Габриель промолчал.
А Круц раздавил свою сигарету.
– Пакуйте свои вещи, Аллон. Вы же не хотите опоздать на самолет.
Часть вторая
Зал жертв
12