Учитель Истории
Шрифт:
— Да просто поболтать! — радостно отвечал Женя. — Ты не против?
— Ну, вообще, я немножко занят… И холодно… И звонок по межгороду…
— Ничего, связь хорошая! А у Льва в квартире и вправду прохладно… Как у тебя дела?
— Прекрасно, — скрежетнул я зубами. — А ты как? Еремицкий сказал, ты снова провалился под лед?
— Да, было дело… — в голосе Жени промелькнуло смущение. — Не переживай, все хорошо. Надеюсь, у тебя без обморожений?
— Ну, как сказать… — ответил я, пытаясь дыханием согреть леденеющую руку. — Пока держусь.
— Ты молодец! Знаешь, я на самом деле не просто так звоню. Я тут набрел в одной газете на заметку двухлетней давности… Представляешь, как редко Лев убирается у себя в квартире? В общем, я увидел эту заметку, и она натолкнула меня на мысль.
— Что за заметка? — я поменял руки, но легче не стало: эх, сейчас бы гарнитуру. — Что за мысль?
— В заметке говорится об одной археологической находке. Позапрошлым летом у нас в Волге отдыхавшая здесь школьница обнаружила на удивление неплохо сохранившуюся старую польскую кирасу XVII века. Ты наверняка сейчас думаешь, что неуместный артефакт. Не совсем. Поляки брали Младов во время Смуты, в 1608 году. Подошли с запада сожгли посад, затем форсировали Волгу и штурмовали монастырь. Защитники крепости открыли огонь из пушек и мушкетов по переправляющимся врагам, многие в итоге утонули, так и не добравшись до берега. Тогда еще проявил себя молодой воевода Дмитрий…
— Короче, я понял, — перебил я учителя, уже всерьез опасаясь за состояние своих конечностей и, попутно, финансов. — Кираса попала в реку еще четыреста лет назад. Потому что главный поляк не догадался, что переправляться надо было выше или ниже по течению, а не прямо под стенами монастыря. Что за мысль тебя посетила в связи с этим прискорбным событием?
Но мой порыв, направленный на вразумление увлекшегося рассказчика, внезапно возымел прямо противоположный эффект.
— А правда, — голосом прозревшего произнес Евгений. — Какая мудрая идея… Зачем было лезть прямо под пушки? Я уже восемь лет занимаюсь историей Младова, и этот эпизод со штурмом изучил, казалось, досконально… Но до такого не додумался! Филипп, из тебя получился бы неплохой полководец!
— Спасибо, мой генерал, я польщен. Так, с заметкой мы разобрались? Теперь прошу мысль в студию.
— В студию? — вдруг испугался мой друг. — В какую еще студию? Что за студия?
— Это образное выражение, — терпеливо объяснил я. — Ох, Женя, ты вообще понимаешь такой прием, как иносказание?
— Нет, — отрезал учитель, мигом обидевшись. — Не понимаю. Но ты не первый, кто указывает на этот мой недостаток. Вообще, не очень приятно, когда тебе указывают на недостатки. Особенно, если ты не в силах их исправить. Вот если бы я курил… Ладно, оставим. Ты будешь слушать про мысль?
— Да, прости, — с готовностью извинился я. — Я весь внимание.
Господи, наконец-то он сам дошел до сути!
— Я лишь хотел сказать, что, судя по фото, которое было напечатано вместе с заметкой, найденная кираса удивительно хорошо сохранилась. Не похоже, что все эти четыреста лет она провела в воде. Ты когда-нибудь видел фотографии затонувших кораблей?
— Видел, — ответил я, поневоле вздрогнув, ибо вспомнил недавний сон.
— Значит, имеешь представление о том, как они выглядят. Примерно также должна выглядеть и кираса. Однако здесь совершенной иной случай: ржавчина почти не тронула находку. Да и никаких следов растительности на ней не было. Я уже не говорю о том, что вода в реке не стоит на месте, и за прошедшие годы должна была отнести кирасу далеко от стен монастыря. Любой археолог скажет, что эта статья — галиматья и фальсификация. Так не бывает. Скорее всего, кто-то подбросил кирасу в нужное место, чтобы потом инсценировать открытие.
— Зачем?
— В тех же числах, когда обнаружили кирасу, в город приезжал губернатор — освящать отреставрированный монастырь. Думаю, дальше объяснять не имеет смысла.
— Действительно, не имеет, — я уже и думать забыл про отмерзающие руки. — Увы, картина более чем знакомая. Но какое отношение эта кираса имеет к Юрьевским? Она тоже входила в состав коллекции?
— Нет, кираса к Юрьевским имеет отношение ровно никакое, — голос Жени стал глуше: что-то с хваленой связью было не так. — Важна не она, а предположение, которое посетило меня после прочтения этой статьи. Что если находка предметов из коллекции Юрьевских также не была находкой в прямом смысле этого слова? Вот подумай сам, возможно ли такое: сто лет искали, и безуспешно. А потом нашли буквально в полусотне метров от усадьбы.
— Я уже думал, — признался я. — Но причин, почему это не может быть так, не нашел. В жизни чего только не случается.
— Ты имеешь в виду латимерию?
— Хотя бы ее, — подтвердил я, хотя, если честно, имел весьма смутное представление о том, кто такая латимерия, и почему ее проблемы схожи с нашими.
— Но нужно выяснить, — убежденно произнес Евгений. — Если моя гипотеза подтвердится, то… То все буквально перевернется с ног на голову! Я не говорю уже о людях, которые вышли на находку… Что, если они…
«Извините, связь прервалась».
Короткие гудки. Вот и все. Пока, Женя, приятных тебе выходных. В понедельник договорим.
Я с наслаждением засунул руки в карманы куртки.
— Ну что, лохматый, пойдем домой?
«Лохматый», который во время нашей беседы увлеченно закапывал в снег свой любимый мячик, а потом так же увлеченно откапывал, идею в целом поддержал. А потому тут же бросил свое занятие и попытался навострить висячие уши.
— Хорош зырить. Идем, говорю.
Но не судьба. Снова зазвонил телефон. Неужели опять Сизов? Нет, какой-то новый номер.
— Слушаю.
— Филипп Анатольевич, здравствуйте!
— Добрый вечер… А это кто?
— Это Сомов!
Его еще не хватало!
— Здорово… Чего тебе, Сомов?
— Филипп Анатольевич, а я в Москве! Я ваш номер у Яны взял!
— Хочешь пригласить меня на свидание?
Пока мы не на уроке, можно немного побыть самим собой. То есть, не притворяться, что рад звонку совершенно чужого тебе человека.
— Нет… — парень вмиг растерял весь свой пыл и залепетал что-то трудноразличимое. — Я только хотел узнать, что слышно из Младова.
— И для этого ты звонишь человеку, который так же, как и ты, находится в Москве?
— Ой, простите… — голос стал совсем тихим. — Просто я подумал, вы в курсе…
— Ты думаешь, я в курсе, а СМИ — нет? Что по телеку говорят? Друзьям писал?
— Писал… Говорят, все спокойно. И по телеку тоже ничего…
— Тогда смысл твоего звонка мне непонятен.
— Извините… До свидания…
— До встречи… Всадник с чашей Грааля.
Уфф… У этого, похоже, тоже мозги переохладились. Финиш раньше старта. Если в этом и скрывался замысел громобоев, когда они распускали слухи о новых беспорядках — что ж, браво, они своей цели достигли.