Учитель Истории
Шрифт:
— Хотелось бы с вами поговорить.
— Мы скоро поговорим, — я посмотрел на висевшие под потолком электронные часы. — Через пятьдесят пять минут. Если, конечно, начнем вовремя. А почему вы без юриста?
— Да нет же, — нетерпеливо махнул рукой мой оппонент. — Я бы хотел поговорить с вами сейчас.
— Сейчас? Ну, давайте сейчас. О чем?
— О квартире.
— Хорошо, что не о футболе.
— Почему хорошо? — удивился мужчина.
— Потому что сейчас зима, межсезонье. Матчей нет, говорить не о чем.
— Ах, да… — Юлиан Робертович провел рукой по вспотевшему лбу и спешно вытер ее о подол своей рыжеватой дубленки. — Вы совершенно правы. Я просто не понял, что вы шутите…
И чего он так нервничает? Раньше брызгал гонором (и слюной) направо и налево, а сейчас будто узнал, что за ним киллер охотится. Хотя, может и охотится. Судя по рассказам Елены, ее бывший муж — тот еще фрукт. Чуть ли не бывший рейдер, чудом не схлопотавший срок в разгар охоты на ему подобных. Да и нынешняя женка его прославилась далеко не в тех кругах, которыми можно было бы гордиться.
— Так что насчет квартиры? — напомнил я.
— Понимаете ли, — начал Юлиан, плюхнувшись на стул рядом со мной и воровато оглядевшись по сторонам. — Не хотелось бы озвучивать такое прямо в здании суда, но мы здесь одни… Ладно. Короче, мы с моим юристом разбирали старые бумаги, что остались у меня еще со времен, когда я получал квартиру… И тут всплыл один неприятный момент, о котором я, признаться, уже успел позабыть. Точнее, не забыть, но… Скажем так, за прошествием времени я просто перестал придавать ему значение. Документы поддельные.
— То есть, как это поддельные? — опешил я.
— Так и есть. Поддельные. Подлинные документы сгорели еще в девяносто четвертом году. В то время я проходил службу в военной части здесь, в Младове. Молодой лейтенант, только женился на Лене — ей тогда было-то всего девятнадцать. Ни гроша за душой. А в стране бардак, кругом бандиты, жалование не платят… Сами помните, какое время было.
— Смутно.
— Да, вы еще молодой. А я вот прекрасно помню. В регистрационной палате в то время работал мой дружок. Он и предложил небольшую аферу. Не за бесплатно, разумеется. У них по документам проходило несколько квартир, в которые полагалось заселить ветеранов — на носу как раз было пятидесятилетие Победы, решили, так сказать, подарок сделать старичкам. А один из ветеранов возьми да помри. Так вот не повезло человеку — чуть-чуть до заветной недвижимости не дожил. Квартира осталась фактически бесхозной. Тогда дружок мой придумал подделать кое-какие документы таким образом, чтобы жилье получили мы с Леной, но уже по другой программе: как молодая офицерская семья. Сказано — сделано. Квартира стала нашей. Уж не знаю, как ему это удалось, я в эти бумажные тонкости не вникал. Хотя денежки за все удовольствие пришлось отвалить немалые, но они того стоили. Беда в другом. Суд требует представить сегодня все эти документы. Если всплывет, что квартира по факту не принадлежит ни мне, ни Лене, она не достанется никому. А я попаду на скамью подсудимых.
— Едва ли попадете, — на автомате поправил я. — Срок давности уже вышел.
— А, ну хорошо, — облегченно вздохнул Юлиан Робертович. — Уфф… Высказался, и даже легче на душе стало. Теперь вы понимаете, что нам надо действовать заодно?
Блин, ясен пень, понимаю. Выходит, жилплощадь, за которую идет столь яростная грызня, по факту является собственностью государства. И ему же и отойдет обратно, как только вскроется обман. Никакой приватизации, никаких долей, никакой дележки — один вселенский облом. Такой расклад невыгоден никому из нас. В особенности моим клиентам. Попробуем сыграть в одной команде? Напрягала только фраза «за прошествием времени перестал придавать значение». Можно перестать предавать значение шуму электричек в пять утра за окном или прыщику на пятой точке, но не тому факту, что когда-то — пусть и давно — приобрел квартиру незаконным путем. Темнит чего-то этот мужик. Может, поэтому они и не стали ее приватизировать в свое время. И поэтому же Юлиан так долго и не решался идти в суд, боясь, что всплывут левые документы. Зачем тогда сейчас пошел? Жена надавила?
— А Елена в курсе этой вашей проделки?
— Нет, — Юлиан зачем-то придвинулся ближе ко мне, словно хотел поведать что-то еще более секретное. — Она ни о чем не знала. Не хотел ее расстраивать. Деньги занял у родственников. Но теперь, как вы понимаете, они с Яночкой могут оказаться на улице. А такой расклад не по мне.
— По-моему, именно этим вы и грозились мне две недели назад на предварительном слушанье. Что они останутся на улице, и никто им не поможет.
— Это я сгоряча. Простите. Мне жена на мозги капает, нам срочно нужны деньги. Но я не собирался выселять Лену и Яну, я лишь хотел немного… Как бы это выразиться помягче… Потеснить их.
— Да уж, потеснили на славу. Вы покажете мне документы?
— Конечно, — он порылся в портфеле и протянул мне старую пожелтевшую папку. — Знакомьтесь, если не верите. Можете даже сфотографировать.
Взглянув на бумаги, я едва сдержал стон разочарования. Совершенно незнакомые бланки! Еще и древние, как идеи коммунизма. Многие надписи и печати уже выцвели, кое-где текст вообще невозможно разобрать. И с чего он испугался, что его обман двадцатилетней давности вскроется именно сейчас? Ведь все доказательства сгорели. А мне бы и в голову не пришло требовать экспертизы представленных документов!
— Почему? — повторил я свой вопрос вслух.
— Потому что наша судья, Громова, до того, как стать, собственно, судьей, десять лет работала в этой самой регистрационной палате. Я только вчера узнал, добрый люди нашептали. Понимаете? Она мигом раскусит, что дело нечисто. Тем более, сделки с недвижимостью — это ее конек. Любому другому судье я бы не побоялся показать эту папку. Но только не ей.
— Так заявите отвод, — вяло посоветовал я. — У меня ведь прокатило.
А сам подумал: надо же, как удачно все вышло. Мало того, что вывел из игры предвзятую судью, так еще пришедшая ей на замену оказалась экспертом по недвижимости.
— На кого отвод? — взмахнул руками мужчина, обдав меня терпким запахом пота. — И на каком основании?
— Не знаю. Придумайте какое-нибудь, или дайте ей денег. Вообще, почему я должен вам помогать?
— Потому что в ином случае проиграем мы все. Но мне, в отличие от ваших клиентов, есть, где жить.
В его словах был резон. Но мне требовалось подумать. А до заседания оставалось всего полчаса.
— У вас есть идея, как можно отложить сегодняшнее слушанье? — в лоб спросил я.
— Эээ… — он задумался, но ненадолго. — Да, есть идея! Я позвоню юристу, чтобы он не приезжал. А сам подам ходатайство, мол, нет представителя, все дела… Годится?
— А про документы что скажете? Документы можно и без представителя передать, а рассмотреть уже потом.
— Скажу, что они у него! Что он… Заболел! К следующему заседанию будет справка.
— Годится, — кивнул я. — Но отсрочка не избавит нас от проблемы. Как вы собираетесь решать вопрос с документами?
— Оставьте это мне, хорошо? — мой оппонент поднялся, а я вздохнул с облегчением: уж больно неприятно от него пахло. — Юлиан Тихонов всегда решает проблемы. Решит и в этот раз. От вас я прошу лишь не возражать против ходатайства. Тогда выиграем мы все.