Удача Рейли
Шрифт:
– Принимаю, - сказал он. У крыльца салуна остановилось несколько всадников. Бренч положил на стол пятьсот долларов и раскрыл карты. Он потянулся было за банком, но Вэл раскрыл свои - четыре десятки и тройка.
Бренч почувствовал себя так, словно из него выпустили воздух. Вэл перегнулся и левой рукой смахнул деньги со стола.
– Пол, - голос Кеттеринга прорвался сквозь пелену нараставшей ярости Бренча, - я тебя угощаю. Подойди сюда!
Бренч начал подниматься. Несмотря на застилавший глаза гнев, он вспомнил, как Кеттеринг
Он готов был убить и уже потянуться было к револьверу, когда за его спиной распахнулись двери.
– Я Чип Хардести!
– Голос вошедшего звучал вызывающе.
– Где этот парень?
Вэл Даррант встал. Во рту у него пересохло, сердце сильно билось.
– Уилл Рейли был моим дядей, - тихо сказал он, боясь, что голос может сорваться.
– Ты его убил. Ты не дал ему ни единого шанса.
– Я не дерусь с детьми, - презрительно усмехнулся Хардести.
– А еще ты убил слепого старика, - сказал Вэл, - и не беспокойся о детях. Ты испугался Уилла Рейли, а он часто говорил, что я быстрее его.
Хардести засмеялся, но смех тут же застрял у него в горле. Быстрее, чем Уилл Рейли? Не может быть. Он даже не отдавал себе отчета, что его рука дернулась к кобуре. Он даже не думал выхватывать револьвер, но его рука уже упала, схватилась за рукоятку револьвера, стала подниматься...
Звука выстрела он не услышал, хотя в комнате он прогремел оглушающе. Хардести сделал шаг назад, с размаху сел на пол и упал. Последнее, что он видел, были серые доски пола, потом глаза его подернулись темным туманом.
Поль Бренч смотрел на распростертое тело наемного убийцы, чувствуя, как по спине пробегает ледяной холодок. Ведь он только что собирался выхватить свой револьвер, и если бы сделал это, то сейчас лежал бы мертвым.
Папаша Баклин подошел к двери. Кучер и два ковбоя стояли на улице.
– Эй вы, зайдите и заберите своего парня. Отвезите его к боссу и передайте, что Баклины и мистер Даррант остаются жить у ручья.
Поль Бренч обратился к Кеттерингу: - Если ты еще не передумал, можешь угостить меня выпивкой.
Кеттеринг сделал заказ бармену, затем сказал Вэлу: - Так вы говорите, что Уилл Рейли был вашим дядей? Это он научил вас играть в карты?
Вэл поднял руку на уровень кобуры.
– Учил с тех пор, как я был вот такого роста, - сказал он и вышел.
Ему не хотелось смотреть на Хардести. Ему не хотелось думать о том, что он сделал. Ему хотелось выбраться на свежий воздух, подальше от людей. Он больше не думал об убийстве Терстона Пайка и Генри Зонненберга.
Он не хотел становиться ни карточным игроком, ни ганфайтером. Он не хотел умереть, как Хардести или как Уилл Рейли. Он давно хотел уехать на восточное побережье, и вот время пришло.
Он оставит себе пятьсот долларов, а остальное отдаст Баклинам на покупку скота и на содержание ранчо.
Если
Глава двенадцатая
Но он не отправился на восток... пока не отправился. Он поехал вместе с Баклинами покупать скот на равнины к западу от Ньюсеса и перегонял вместе с ними стадо - в основном молодых бычков и телок плюс несколько старых быков, чтобы контролировать стадо. Им нужен был племенной скот, потому что они думали не только о будущем годе, но о многих годах наперед.
После первых двух дней стадо растянулось. Следующие две недели они гнали его вначале по засушливой равнине, потом по местам, где ручьи разбухли от дождей и все пропиталось влагой.
Наконец Вэл отъехал в сторону и сказал Папаше Баклину: - Я уезжаю. Скоро дам о себе знать и однажды вернусь на ранчо. А пока выращивайте скот. Если мне будут причитаться деньги, положите их в банк на мое имя.
Они пожали друг другу руки, и Папаша сказал: - Девочки будут очень скучать по тебе. Они тебя любят, малыш.
– Я вернусь.
К ним подъехал Коди.
– Если понадобится помощь, только позови, и мы примчимся. Ты же стал нам родным.
– У меня никогда не было семьи. Только дядя Уилл, который, в общем-то, не был моим дядей.
– Теперь у тебя есть семья. Самая настоящая.
Когда он повернул лошадь на север, к Канзасу и железной дороге, небо готово было разразиться дождем. Вэл держался низких мест, потому что боялся молнии, но общее направление выбирал верно. Когда наступила ночь, вокруг не было ничего, кроме сырости, облаков и тьмы. Он несколько раз ночевал в походном лагере, прежде чем увидел огни Доджа. В город Вэл въехал промокшим, небритым и потрепанным.
Он миновал дешевый салун и не заметил человека, который внимательно посмотрел на него, а затем заговорил с кем-то, кто находился внутри салуна.
Вэл остановился напротив ресторана и нагнулся в седле, чтобы рассмотреть в забрызганное дождем окно, насколько гостеприимно выглядит заведение. Он спрыгнул с седла и хотел было привязать лошадь, когда, стуча по деревянному тротуару ковбойскими сапогами со шпорами, к нему подошли двое мужчин.
– В том переулке есть сарай, - сказал один, - где можно поставить лошадь под крышу.
– Спасибо, - сказал Вэл и последовал за ним в переулок. Едва они вошли в темноту, когда он услышал, как человек, идущий сзади, сделал быстрый шаг вперед. Вэл хотел повернуться, но опоздал. В висок ударила рукоятка револьвера, и он упал.
Он услышал голос: - У него потайной пояс, в котором спрятаны три тысячи долларов.
Вэл ощутил, как чужие руки расстегивают рубашку, но не мог ни пошевелиться, ни возразить. Голос пробормотал: - Черт, здесь намного меньше.
Он почувствовал, что его поднимают, и потерял сознание. После этого он не помнил ничего. Когда Вэл открыл глаза, то увидел, что уже день и он лежит на спине.