Угольки
Шрифт:
Мне нравится это чувство. Нравится, что люди знают нас и хотят видеть рядом с собой.
Я никогда не испытывала это прежде. Ни разу в жизни.
В данный момент я сижу на кухне фермы «Новая Гавань», которая является одним из центров сообщества в этом регионе. Мою подругу зовут Фэйт. Ее родители изначально владели этой фермой, и она до сих пор является одним из двух ее лидеров. Она примерно моего возраста, но более высокая и держится уверенно и ультра-компетентно, чему я невольно завидую.
Люди, похоже, думают, что я всегда знаю, что делаю, но они невероятно ошибаются. Большую
Хлеб и яблочное повидло очень вкусные. Мука — один из припасов, которые мы наконец-то получили в последнее время, и Фэйт показала мне, как испечь простой хлеб.
Мы с ней обсуждаем последние новости. Кэл и я приехали на ферму час назад, поскольку они нуждались в помощи со сбором последнего урожая. Но только что вошел ее бойфренд Джексон, так что она отвечает на его вопросы о том, куда направить пришедших дополнительных рабочих.
Я не возражаю против вмешательства. Джексон — симпатичный парень лет двадцати с хвостиком, и он явно без ума от Фэйт. Когда я впервые познакомилась с ними летом, они явно были парой, но не вели себя как пара. Когда я встретилась с ними в следующий раз, они полноценно были вместе. Я всегда гадала, что именно случилось, но спрашивать о подробностях кажется бестактно.
— Куда делся Кэл? — спрашивает у меня Джексон, когда они с Фэйт завершили свою дискуссию. — Мне не помешала бы помощь в амбаре.
— Не знаю. Он размещал наших кур. Может, там посмотришь? — нам пришлось привезти кур с нами, поскольку мы уехали из нашей хижины на пару недель, и они не смогут так долго выживать самостоятельно.
— Я только что был там.
— Хм. Может, стоит проверить конюшни. Он любит лошадей.
Не то чтобы Кэл когда-то признавался мне или кому-то другому, что любит лошадей, но я в этом уверена. Лошади — это очень недавнее пополнение «Новой Гавани». Они неизвестно сколько времени бегали на свободе, после чего Мак поймал их и привел сюда. От меня не укрылось то, как зажглись глаза Кэла, когда он впервые их увидел, или как он торчит возле конюшен, когда ему ничего не нужно делать.
— Понял. Спасибо, — Джексон наклоняется и одаривает Фэйт быстрым небрежным поцелуем, затем уходит с кухни.
Это приятно. Такой жест. Ничего откровенного, и показывает настоящую связь между ними.
Но это заставляет мое нутро неприятно сжаться. Правда в том, что я немного завидую.
Фэйт и Джексон любят друг друга, и им плевать, кто об этом знает. А с чего им переживать? Они, похоже, идеально подходят друг другу.
Чего нельзя сказать про меня и Кэла.
Мы теперь трахаемся друг с другом, и мы занимаемся этим с той ночи, когда грузовик сломался, и ему пришлось много часов идти домой пешком. Я долго хотела этого, и это делает и меня, и Кэла счастливыми. Я это знаю.
Но он все равно ведет себя так со мной, лишь когда мы одни. Дома.
Если кто-то спрашивает о наших отношениях, мы говорим, что мы семья. Это практически правда. В конце концов, никого не касается, что за семейная связь между нами, и как мы ведем себя, когда никого нет рядом.
Но было бы здорово. Быть с ним в такой манере, которая не является грязным секретом.
— Что такое, Рэйчел? —
— Ничего.
— Правда? Потому что теперь ты натянула непроницаемую маску, но несколько секунд назад ты казалась расстроенной.
— Нет. Не особо.
— Дело в Джексоне? Во мне и Джексоне? Мы вели себя беспардонно? Я говорю ему, что нам стоит быть осторожнее с публичной демонстрацией чувств, поскольку это иногда смущает людей. И сейчас намного сложнее найти человека, которого можно так полюбить. Нам повезло, но не всем такое дано…
— Нет, нет. Ничего такого. Вы двое ни в коем разе не были беспардонными, — я собираюсь остановиться на этом, потому что я не та, кто открывается людям, даже если считает их друзьями. Но в последнее время эти мысли часто мелькали у меня в голове. Они становились все сильнее и крупнее. Идея о том, что Кэл не хочет, чтобы кто-то знал, кем мы приходимся друг другу. Так что я тоскливо добавляю: — Наверное, дело все же в этом. Просто мимолетная мысль. Было бы здорово… — я умолкаю, потому что закончив предложение, я сказала бы слишком много.
У Фэйт сильное, красивое лицо с сияющей кожей и пронизывающими карими глазами. Сейчас они изучают меня и, похоже, ничего не упускают.
— Я всегда гадала, — бормочет она.
Я выпрямляюсь, стараясь не слишком обороняться. В конце концов, я сама дала возможность своими словами.
— О чем ты гадала?
— О тебе и Кэле. Вы всегда говорили, что вы семья.
Я прочищаю горло и не совсем смотрю ей в глаза.
— Да. Практически.
— Какова именно ваша связь? — Фэйт всегда прямолинейна и не ходит вокруг до около, но она никогда не задавала мне такой личный вопрос. Что-то во мне не дает людям слишком любопытствовать. Должно быть, я выставила перед собой невидимые знаки «Не входить».
— Моя связь?
— Твоя связь с Кэлом. Вы действительно родственники?
Мои щеки ощущаются слишком теплыми, и первый инстинкт — заткнуть ее. Пресечь весь разговор.
Но я этого не делаю. Мне слишком нравится Фэйт, и может, что-то внутри меня должно быть сказано. Этим нужно наконец-то поделиться.
— Н-нет. Не по крови.
— Тогда как вы оказались вместе?
— В старших классах школы у меня был бойфренд. До Падения. Он умер. Кэл его отец.
По ее лицу я не могу понять, удивляет ли это Фэйт. Ее губы слегка приоткрываются, пока она думает.
— О. Понятно, — ее брови сходятся на лбу.
— Похоже, тебе это не нравится. Ты выглядишь сбитой с толку.
— Наверное, так и есть, — говорит она с легким смешком. — Я всегда вроде как думала, что ты и он были…
— Были что? — колебания так не похожи на Фэйт.
— Были вместе. Тайно. Но может, если он отец твоего бойфренда, это было бы странно.
Я откашливаюсь. Пытаюсь придумать ответ.
Возможно, это странно. И неприлично. Может, даже неправильно в той манере, в которую всегда верил Кэл. Может, мы поддались этому лишь из-за травмирующих обстоятельств, и поэтому наши отношения никогда не могут быть здоровыми или продуктивными.