Уильям Шекспир — образы чести и благородства
Шрифт:
«Моё зеркало не убедит меня, что Я — старею,
До тех пор, пока одного возраста молодость и ты» (22, 1-2).
Образ Хроноса властителя времени, и одного из его атрибутов зеркалом, необычайно красочно раскрыт в сонете 126: «Удерживая Времени переменчивое зеркало, его серп, циферблат» (126, 2).
В сонете 77, автором использованы образы зеркала и циферблата, в виде аллегории времени. В первую очередь сонет 22, можно рассматривать в качестве «пролога» для великолепно написанного сонета 21:
________________
________________
Original text by William Shakespeare sonnet 21
«So is it not with me as with that
Stirred by a painted beauty to his verse,
Who heaven itself for ornament doth use» (21, 1-3).
— William Shakespeare sonnet 21
«Так не со мной ли, как с дабы Музой (дня)
Взволнованной расписной красою своего стиха,
Которая, само небо использует для украшенья» (21, 1-3).
(Уильям Шекспир sonnet 21, — лит. перевод Свами Ранинанда 30.03.2022).
В строке 1 сонета 22, повествующий разворачивает сюжетную линию, которую критики расценят со значительными расхождениями от авторского замысла: «Моё зеркало не убедит меня, что Я — старею». На первый взгляд первая строка, необычайно похожа на рассуждения перед зеркалом дамы бальзаковского возраста.
Но этот взгляд ошибочный, вводящий в заблуждение возникшей шаблонной ассоциацией уже немолодого критика, пишущего эссе о сонетах Шекспира, после прочтения лекций за кружкой пива или бокалом хорошего вина в пабе.
В строке 2, бард проводит параллели сопоставляя юношу, адресата сонета с молодостью, как категорией: «До тех пор, пока одного возраста молодость и ты». Но оборот речи в повествовании строки 2, лирически очень красивый, требующий при переводе на русский перестановки слов, для соблюдения правил грамматики и стилистики в предложении.
«But when in thee time's furrows I behold,
Then look I death my days should expiate» (22, 3-4).
«Но, когда Я на твои борозды времени — лицезрею,
Потом смотри, Я смертью должен буду искупить свои дни» (22, 3-4).
В строках 3-4, повествующим применён литературный приём «аллюзия» с ссылкой на «Илиаду» и Одиссею» Гомера, которую он ранее применил в сонете 2.
Краткая справка.
Аллюзия (итал. allusio «намёк») — стилистическая фигура, содержащая указание, аналогию или намёк на некий литературный, исторический, мифологический или политический факт, закреплённый в текстовой культуре или в разговорной речи. Материалом при формулировке аналогии на намёк, образующего аллюзию, часто служит общеизвестное историческое высказывание, какая-либо крылатая фраза или цитата из классической поэзии.
Аллюзией в литературоведении называют отсылку, намёк на общеизвестный факт, сюжет или фразу. С помощью аллюзий авторы наполняют
Помимо этого, каламбур по звучанию на английском создают последовательно слово «behold», «лицезрею» строки 3, со словами «look», «смотри» и «should», «должен буду» следующей строки. Далее, применён литературный приём «ассонанс» словами «behold», «лицезрею» строки 3, и «should», «должен буду» строки 4 текста оригинала.
Слово «expiate», «искупить», то есть «признать вину», в контексте шекспировской строки 4, несёт подстрочник, то есть «признать вину первородного греха», что подтверждает то, что Шекспир был человеком глубоко верующим, таким образом связывая сонет 22 с 121-м сонетом и Женевской Библией, принадлежащей некогда Эдуарду де Веру графу Оксфорду.
При внимательном прочтении этих строк в одном предложении: «Но, когда Я на твои борозды времени — лицезрею, потом смотри, Я должен буду искупить смертью свои дни», становится ясным, что бард более, чем на два десятка лет старше юноши. Но это, лишь констатация факта, причём риторику повествования, «рассуждением» о самом свойстве времени, движение которого невозможно уловить, кроме, как лицезря на стрелки циферблата.
Вне всякого сомнения, строка 5 связана по смыслу с предыдущей строкой 4, хотя после неё знак препинания точка, заканчивающая предложение.
«Для той всей красоты, что покрова создала тебе
Впрочем, достойным одеяньем для сердца моего» (22, 5-6).
В строке 5, повествующий затронул тему красоты юноши, для которой бард должен будет искупить свои дни: «Для той всей красоты, что покрова создала тебе».
— Однако, кем была создана красота «молодого человека»?
Безусловно, красота была создана природой, согласно содержания предыдущего сонета 20:
«Лицом женским, с росписью Природы собственноручной
Твоей госпожи-хозяйки — моей страсти» (20, 1-2).
«И для женщины, ты был сотворён первым — для утех,
Пока Природа, словно выковавшая тебя, не пала слепо полюбя» (20, 9-10).
Юноша, обладая красотой и умом, был любимцем природы, ради которого отцовское чувство любви, готово было «искупить смертью свои дни».
Но согласно строке 6, красота всего лишь «приличное одеянье» юноши: «Впрочем, достойным одеяньем для сердца моего». В елизаветинскую эпоху можно было по одежде сделать суждение о незнакомом человеке, его достоинстве и положению в обществе. Есть расхожая русская пословица: «По одежде встречают, по уму провожают», именно она может охарактеризовать строку 6. Внешний вид любого человека при первом взгляде, может сформировать чувство симпатии, либо антипатии.
Краткая справка.