Уильям Шекспир — образы чести и благородства
Шрифт:
Можно предположить, что во время написания «Свадебных сонетов», «Marriage Sonnets» (1-18) приуроченных к помолвке его дочери Элизабет де Вер с Саутгемптоном, Эдуарду де Веру ещё не было известно, что он является биологическим отцом Саутгемптона, ввиду того что сам факт кровной связи жениха и невесты, мог привести к расторжению договора о помолвке. Из исторических архивных документов известно, что инициатором помолвки между Элизабет де Вер и Саутгемптоном являлся дедушка невесты Уильям Сесил. А также известно, что Сесил заказал написать Шекспиру «Свадебные сонеты», которые по замыслу инициатора должны были быть приуроченными к дате начала процессии проведения помолвки.
Значительно ранее при работе
Что прямо указывало на близкие родственные связи автора сонета 18 и совсем юной невесты. Всё это, в совокупности сформировало моё твёрдое убеждение о принадлежности сонета 18, к группе «Свадебных сонетов», «Marriage Sonnets». Таким образом, к семнадцати сонетам, признанным согласно всеобщей квалификации в группу «Свадебных сонетов» мной, был добавлен ещё один сонет, где адресатом была юная невеста — Элизабет де Вер, внучка Уильяма Сесила и старшая дочь Эдуарда де Вера.
Но когда я начал переводить сонет 13, обнаружил, что он не входит в число сонетов, предпочитаемых исследователями и критиками. Хотя при внимательном и вдумчивом прочтении сонета, могу с полной уверенностью утверждать — сонет 13 заслуживает внимания по ряду причин. Именно, в содержании этого сонета была показана взаимная симпатия между Эдуардом де Вером и Саутгемптоном, которая была не случайной, так как автор сонета во время помолвки относился к нему, как сыну и близкому другу, что подтверждают строки 11-12 сонета 22:
«Bearing thy heart, which I will keep so chary
As tender nurse her babe from faring ill» (22, 11-12).
«Несущий твоё сердце, кой удерживать буду так осторожно Я,
Как ласковая кормилица, спасающая от болезни своё дитя» (22, 11-12).
Примечательно, но при работе над семантическим анализом сонета 13 мной было обнаружено, что ключевое слово «yourself» повторяющееся, аж четыре раза в тексте сонета 13, дало очевидные намёки на несколько направлений исследования. Сам факт столь обширного применения слова «yourself», не вызывал сомнений, что автором была поставлена задача, вызвать у юноши, адресата ассоативную реакцию — «одиночества». Этот шаг, по разумению барда мог послужить опорной точкой для следующего аргумента по завершению заключительной риторической фигуры сонета. Подобная риторика по замыслу автора, могла вполне сформировать доминирующую мотивацию для жениха в пользу заключения брака для создания семьи и «продолжения рода» с первых строк:
________________
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 13, 1-2
«O, that you were yourself! but, love, you are
No longer yours than you yourself here live» (13, 1-2).
William Shakespeare Sonnet 13, 1-2.
«О, если б вы были сам по себе! Но, любовь — есть Вы
Не более дольше ваш, чем вы сам по себе здесь живущий» (13, 1-2).
Уильям Шекспир, Сонет 13, 1-2.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 07.04.2022).
Контекст строк 1-2 сонета 13, носит обобщающий характер, безусловно идеализирующий адресата сонета. Шекспировский концепт адресата последовательности сонетов — это необычайно красивый юноша, незаурядного ума, во всей последовательности «Прекрасная молодёжь», совершенный объект
Краткая справка (от автора эссе).
Осквернение — это акт унижения святыни, лишения чего-либо или кого-либо святости в процессе дискредитации священного характера, либо неуважительные действия, оскорбительного характера в отношении к кому-то или чему-то, что считается священным или святым, согласно канонам религиозного вероисповедания.
Можно, в течении жизни быть атеистом, как например Бернард Шоу, человек с ущемлённым самолюбием гениальностью и широкой популярность пьес Шекспира, которые стали классикой современной драматургии. Независимо от этого, отсутствие писательской этики предоставило Бернарду Шоу полное право огульно клеймить Шекспира в своих критических заметках, обвиняя его во всех смертных грехах.
— Но что мы, потомки видим в «непримиримой» борьбе Бернарда Шоу, как писателя и критика творчества Шекспира?!
Строки Бернарда Шоу наполнены ложью до неприличия, он неоткровенен, изворотлив и неразборчив в выражениях, которыми хлёстко «шельмовал» его, как автора. К примеру: «... елизаветинской моде (было свойственно) обращаться с брюнетками, как с уродливой женщиной, ...но какая женщина могла бы вынести мужчину, который обожает, не сомневаясь; кто знает, и кого очень забавляет абсурдность его увлечения женщиной», но мы прекрасно понимаем, что это была чёрная зависть, которая унижала не Шекспира, а его самого, сделав из него посмешище. («Dark Lady of the Sonnets. Gaiety of Genius». George Bernard Shaw, 1910).
— Можно ли, было поверить словам Бернарда Шоу о том, что «... елизаветинской моде (было свойственно) обращаться с брюнетками, как с уродливой женщиной»?
— Конечно же, нет!
Елизаветинская эпоха известна, как эпоха колониального освоения новых земель, когда Англию заполонили, брюнетки с кожей разного цвета и оттенков из Африки, Индии и Китая. Поэтому брюнетки считались экзотическими красотками, а не уродинами, тем более те, которые были не бедны и вхожи ко двору королевы. Расистское отношение Бернарда Шоу к темнокожим женщинам поражает моё воображение, как исследователя, вызывая противоречивые чувства, учитывая тот факт, что он был удостоен Нобелевской премии в области литературы.
По поводу версий некоторых критиков по поводу сомнительной красоты тёмной леди, стоит напомнить, что у неё был любовник, двоюродный брат самой королевы, лорд-камергер известной театральной труппы ставившей пьесы Шекспира. По сути, тёмная леди была не только поэтессой, но и богатой содержанкой, регулярно получавшей от любовника помимо материального содержания: недвижимость, драгоценности и наряды, для того чтобы в них можно было красоваться.
Хочу отметить, что в содержании сонета 13, можно увидеть мастерское применение ключевого слова «yourself», удачно найденный литературный образ, ассоциативно точно отражал черты характера юноши, адресата сонета. Его самолюбование собой было у всех придворных на слуху и во языцех; по-видимому, люди, окружавшие его в повседневной жизни, боготворили и восхищались им, что вызывало рефлекторное чувство ревности у автора сонетов. Что читатель может увидеть, например в сонете 79: