Ультиматум Борна

Ладлэм Роберт

– То есть как? – Санчес хватил кулаком по креслу.

– Старик из Парижа, который неоднократно оказывался в полиции и пытался предупредить члена Ассамблеи, что его должны убить. Он рассказал о черном дрозде, он рассказал о «Сердце солдата». К счастью, наш человек услышал его и передал услышанное моим клиентам, но этого мало. Сколько еще в Париже таких же стариков, которые могут упомянуть в своем старческом бреду о «Сердце солдата» – и о вас?.. Нет, вам нельзя встречаться с моими клиентами.

– Даже через вас?

– Я исчезну, а вы нет. Хотя, признаться, надеюсь, вы о таком варианте тоже подумаете…

Вот, у меня для вас кое-что есть.

Борн выпрямился на диване и залез в задний карман. Он вытащил плотную пачку франков, перетянутых широкой резинкой.

– Двести тысяч франков – мне поручили передать их вам. Чтобы вы приложили максимум старания. Вы даете мне нужную информацию, я доставляю ее в Лондон, и не имеет значения, примет черный дрозд предложение моих клиентов или нет, вы получаете три миллиона.

– Но ведь вы можете исчезнуть еще до того, ведь так?

– Установите за мной слежку, как вы делали до этого, наблюдайте, как я отправлюсь в Лондон и вернусь обратно. Я даже позвоню вам и сообщу названия авиакомпаний и номера рейсов. Что может быть надежнее?

– Кое-что все же может, мсье Симон, – ответил Санчес, подняв свое огромное тело из кресла и величественно прошествовав к карточному столику, стоящему около лакированной кирпичной стены. – Прошу вас, подойдите сюда.

Джейсон поднялся с дивана и подошел к карточному столу, немало удивившись тому, что он увидел.

– Похоже, вы основательно ко всему подходите.

– Стараюсь… О, не вините портье, они преданы вам. Я летаю пониже. Мне больше по душе посыльные и горничные. Они не так испорчены, и никто не расстроится, если однажды они не выйдут на работу.

На столе лежали три паспорта Борна, сделанные в Вашингтоне стараниями Кактуса, а также пистолет и нож, отобранные у него прошлой ночью.

– Это очень убедительно, но ничего не решает, вам не кажется?

– Посмотрим, – отозвался Санчес. – Я возьму ваш задаток – чтобы приложить максимум старания, – но, вместо того чтобы лететь в Лондон самому, сделайте так, чтобы человек из Лондона прилетел сюда. Завтра утром. Когда он прибудет в «Пон-Рояль», вы позвоните мне – естественно, я дам вам свой личный номер, – и мы поиграем в советских разведчиков. Встреча на мосту, обмен пленниками. Будем менять деньги на информацию.

– Вы с ума сошли, Санчес. Мои клиенты не пойдут на такое безрассудство. Вы просто потеряете оставшуюся часть трех миллионов.

– А почему бы вам все-таки не попробовать? Они всегда могут нанять человека со стороны, разве нет? Невинного туриста с чемоданом от «Луиса Вуиттона» с двойным дном. Бумажки сложно обнаружить. Попробуйте! Только так вы сможете получить желаемое, мсье.

– Сделаю, что смогу, – ответил Борн.

– Вот мой телефон. – Санчес взял заранее приготовленный квадратик бумаги со стола. – Позвоните мне, когда прибудет лондонец. И, уверяю вас, за вами все время будут следить.

– А вы знаете свое дело.

– Я провожу вас до лифта.

Мари сидела в кровати в комнате без света, потягивая маленькими глоточками чай и слушая звуки Парижа, долетавшие с улицы. Она не могла мириться со сном, это была трата времени. Каждый час имел значение. Из Марселя она вылетела самым ранним рейсом в Париж и прямиком отправилась в отель «Морис» на дю Риволи, тот самый отель, где она ждала тринадцать лет назад одного мужчину, чтобы либо вразумить его, либо потерять, вместе с большей частью своей жизни. Тогда она заказала чай в чайнике, и он вернулся к ней; сейчас она тоже, быть может, повинуясь подсознанию, попросила ночного дежурного по этажу принести ей чай, словно это повторение ритуала было способно повторить его возвращение, как случилось много

лет назад.

О господи, но ведь она видела его! Это не было галлюцинацией, не было ошибкой – это точно был Дэвид! Она покинула отель еще утром и начала поиск по списку, составленному в самолете, перемещаясь из одного места в другое без всякой определенной последовательности, просто следуя своей интуиции. Это был урок, который она выучила у Джейсона Борна тринадцать лет назад: «Если ты от кого-то скрываешься или, наоборот, охотишься, перебирай все варианты, но обязательно помни тот, который первым пришел тебе в голову. Обычно он самый безопасный и лучший из всех. И в большинстве случаев следует воспользоваться именно им».

Итак, она стала следовать списку, пройдя от «Бато Муш» у набережной в начале авеню Георга V до банка на улице Мадлен, а оттуда к Трокадеро. Она стала бесцельно бродить по террасам, словно находясь в трансе, ища определенную скульптуру, которую никак не могла вспомнить, сталкиваясь с вездесущими группами туристов под предводительством громогласных и чрезвычайно деятельных гидов. Все скульптуры перемешались у нее в голове, Мари почувствовала головокружение. Глаза слепило позднее августовское солнце. Она уже хотела сесть на мраморную скамейку, вспомнив еще одну цитату из Джейсона Борна: «Отдых – это оружие». Неожиданно она увидела впереди себя мужчину в свитере с V-образным вырезом и в кепке; он повернулся и побежал в сторону великолепной лестницы, спускавшейся к авеню Густава V. Она знала эту походку, знала лучше, чем кто-либо! Как часто она наблюдала за ним – подчас из-за трибун, оставаясь в тени, – как он наматывал круги по университетскому стадиону, убегая от мучивших его мыслей. Это был Дэвид! Она вскочила со скамейки и побежала за ним.

– Дэвид! Дэвид, это я!.. Джейсон!

Она налетела на гида, сопровождавшего группу японцев. Мужчина пришел в ярость, но она неистово, с бешеной энергией пробивала себе дорогу сквозь строй ошеломленных азиатов, большая часть которых были ниже ее. Муж исчез. Куда он подевался? Скрылся в парке? Растворился на улице среди толпы и машин, которые ехали с д’Иенского моста? Господи, ну где же он?

– Джейсон! – закричала она во всю силу своих легких. – Джейсон, вернись!

На нее стали оглядываться, некоторые с сопереживающими взглядами покинутых любовников, но большинство просто с неодобрением. Она сбежала по этим бесконечным ступеням на улицу и долго – потом она не могла вспомнить, сколько именно, – искала его. Наконец, обессилев, взяла такси обратно в «Морис». Как в тумане, добрела до своего номера и упала на кровать, еле сдерживая слезы. На них не было времени. Ей нужно немного отдохнуть и перекусить, восстановить силы, как учил Джейсон Борн. И опять на улицы – продолжать поиск. И вот, лежа в своем номере, она почувствовала, что ей словно бы щемит грудь, и даже появилось ощущение какой-то странной радости. Пока она искала Дэвида, он искал ее. Ее муж не убежал от нее, сам Джейсон Борн не убежал. Ни одна из личностей, живущих в этом человеке, просто не могла увидеть ее. Для его неожиданного и спешного бегства из Трокадеро была другая, неизвестная причина, но для его появления в Трокадеро причина могла быть только одна. Он тоже искал воспоминания о Париже тринадцатилетней давности. Он тоже понимал, что где-то там, где-то среди воспоминаний, он найдет ее.