Улыбайлики. Жизнеутверждающая книга прожженого циника

Ганапольский Матвей Юрьевич

А покупателям некуда торопиться.

Далее он пояснил гениальность подобной системы: каждое дизайнерское бюро может сделать свой образец и выставить его в магазине. Этих образцов может быть с десяток. Но лишнего делать не нужно – именно покупатель своим заказом определит, что тебе делать дальше.

Покупатель платит задаток, ему делают нужный диван, и он расплачивается полностью. Таким образом, дизайнеры вкладываются своими деньгами только в один образец. Эта экономическая модель, предусматривающая взаимное уважение производителя и покупателя, действует давно и успешно. Все счастливы и идут кушать пасту.

– Мы уходим, – быстро подытожил я рассказ менеджера, – русский журналист в данный момент не в состоянии проявить взаимное уважение. Альтернатива есть?

– Альтернатива всегда есть, – загадочно сказал менеджер и как-то нехорошо улыбнулся.

Альтернативой оказалась компания «Mondo Convenienza» с привлекательным слоганом «La nostra forza e’ il prezzo», что в переводе означало «Наша сила в нашей цене».

Мы быстро пробежались по огромным залам и выбрали две одинаковые детские комнаты – одну розовую для дочери и синюю для сына. Комплект из стола с полками, шкафа, кровати и обширного пенала с ящиками стоил 1200 евро. Цена вдохновляла.

Однако, заплатив 2400, мы вдруг узнали, что делать будут те же три месяца. Я спросил, неужели эту фанеру с опилками тоже делают вручную.

Моего юмора не поняли, и ответа я не получил.

Зато для описания того, что произошло дальше, нужен талант кого-то из детективщиков-классиков, например Чейза. Именно ему удаются рассказы, где кровавый финал предугадать невозможно и до последней страницы неясно кто преступник.

Три месяца сын и дочь спали на полу, на матраце, и делали уроки на кухне.

Через три месяца, ни днем раньше, мебель привезли и установили.

На следующий день полка с книгами с грохотом упала на дочь, которая с писком успела отпрыгнуть в сторону.

Мы стали звонить в фирму, но там был автоответчик, который требовал нажимать цифры. Что бы ты ни нажал, трубку не снимали.

Мы поехали в магазин и вытребовали эксперта. Он приехал и определил, что полку плохо закрепили монтировщики и ее заменят.

Жена потребовала заменить и стол, потому что он повредился от удара полки. После заполнения кучи бумаг эксперт сообщил, что новую полку и стол будут делать еще месяц.

Жена позеленела и стала звонить в фирму, но там отвечал только автоответчик, который объяснял, что в цене их сила.

Дочь еще месяц делала уроки на кухне, и вот монтировщики снова в квартире.

Они устанавливают новую полку, но нового стола нет. Оказалось, что эксперт забыл дать задание фабрике.

Жена звонит эксперту, и я, не зная итальянского, тем не менее догадываюсь, что слова, которые она употребляет, явно не из произведений Данте Алигьери. Студенческие годы в университете в Сиене с их разгульной жизнью явно не прошли для нее даром – сленг и мощные идиоматические выражения вылетали из нее пулей.

Мы побеждаем, но частично – стол будет готов еще через месяц, и через месяц, когда монтировщик вновь приходит, мы падаем в обморок – новый стол не того цвета!..

Жена снова звонит эксперту, и выясняется, что он перепутал и заказал стол для комнаты сына. Он извиняется и говорит, что немедленно закажет нужный стол. Он уверяет, что ровно через месяц…

Взбешенные, мы снова прыгаем в машину и едем в фирму, требуя забрать мебель и вернуть деньги, но нам показывают наш договор, где мелким шрифтом написано, что возврат товара возможен только в течение недели со дня покупки. И, в качестве моральной компенсации, предлагают фирменную бейсболку для дочери с той же надписью про их силу, которая в их цене.

Жена предложила надеть им эту кепку «sul culo», и мы отправились домой.

Ровно через месяц нам принесли нужный стол.

Именно в этот день мы съезжали с квартиры и стояли по уши в шпаклевке и краске – согласно традиции квартиросъемщик в Италии должен сдать квартиру в том же виде, что и брал, – без дырок от дюбелей для картин и с полом без царапин.

Удивленный грузчик поставил нераспакованный стол на пол пустой квартиры и попросил написать отзыв в путевом листе, так принято.

Жена взяла ручку и написала: «La vostra forza e’ solo il prezzo, per il resto siete una compania di MERDA!!!»

Я не хочу переводить это на русский. Сами переведете.

Грубо это как-то.

Но справедливо.

Как и все, что делает моя жена.

Кризис по-итальянски

Я злобно смотрю на Луиджи. Он в третий раз продает мне, знаменитому российскому журналисту, неработающий итальянский компьютерный кабель. Хотя, я не уверен, что он знает, что я такой уж знаменитый. Италия прелестна тем, что про Россию там знают только то, что там холодно, поэтому возможно, что в этой части мои претензии к Луиджи излишни.

Однако проблема не в том, что кабель не работает, такое бывает. Проблема в длинной очереди от меня до Луиджи.

Всем что-то надо, но все покупают любую ерунду по два часа.

И я стою в этой очереди в четвертый раз.

Толстая тетка уже давно купила лампочку, но у кассы обсуждает своего зятя.

Зять конечно плохой. Он, этот зять, мог сам выкрутить эту лампочку и купить новую у Луиджи. Но он работает в «Алиталии», сегодня у них митинг протеста, и он побежал туда, чтобы стоять с транспарантом. А у нее, когда она встала на стул выкручивать лампочку, закружилась голова и она чуть не упала. Эта большая политика, эти профсоюзы и этот Берлускони – они все вместе приведут к тому, что она таки когда-то упадет со стула. И это будет скоро, при таком правительстве.

Луиджи терпеливо слушает. Это у него такой бизнес слушать. То есть, часть бизнеса.

В крохотном магазинчике, состоящем из одной комнатки и подсобки, он с братом торгует электротоварами.

Луиджи – восемьдесят два, его брату Кармине – семьдесят пять. Луиджи, как более старший, пользуется большим доверием, поэтому каждый, кто купил что-то хотя бы на евро, рассказывает ему какую-то историю. Этим процессом возмущаюсь только я, а все остальные внимательно слушают и, в особо драматичных местах, обсуждают всей очередью.