Улыбка Мицара
Шрифт:
Лунь повернулся. В дверях стояла Ирма Соболева.
Лунь познакомился с ней на Венере. Это была высокая, стройная девушка. Ее лицо оттеняла черная рамка волос, не пышных, но густых, низко спускавшихся на виски. Прямой нос с трепещущими ноздрями. Спокойный рот и чуть близорукие глаза.
Лунь долго пытался понять эту девушку, но, кажется, безуспешно.
– Не тебе, - смеясь, говорила она, - проникнуть в мою душу, звездолетчик.
Луня привлекал ее острый ум. Жесты, походка, очерк лица все было отсветом ума. В ней было что-то, беспокоившее его.
Как-то
– она пожимала плечами. Не это ли любопытство толкнуло ее к Луню? Она, кажется, достаточно разгадала его, но почему-то не спешила расстаться.
– Здравствуйте, друзья, - сказала Ирма, щуря близорукие глаза.
Шагин демонстративно поднялся и, захватив кипу газет, двинулся к дверям.
– Вы по-прежнему не терпите меня?
– насмешливо спросила она Шагина.
– Почему же?
– ответил тот.
– Терплю и даже - охотно.
– Благодарю, это мило с вашей стороны. Куда же вы?
– Я опасаюсь умных женщин, - поклонился Шагин. Ирма подошла к Луню.
– Здравствуй, Инг, - тихо произнесла она.
– И ты тоже не рад мне?
Он усадил ее в кресло, а сам устроился на подлокотнике.
– Ты же знаешь: у меня нет никого, кроме тебя.
– Три дня в нашем распоряжении. Затем вновь лечу на Венеру.
– Что-нибудь серьезное?
– Нет. Обычные дела. Математика. А ты все-таки решил лететь за пределы системы?
Он кивнул головой, положил руки на ее плечи. Она прижалась к нему.
– Иногда женщине совсем немного надо. Просто вот так почувствовать сильные руки на плечах. Банально?
Он засмеялся:
– Пожалуй. Но все-таки: какова цель твоей поездки на Венеру?
На следующее утро Лунь нашел Шагина на берегу речки в траве по самые плечи.
– Купаюсь в траве, - сказал он.
– Иди сюда.
Шагин родился и вырос в Оренбургских степях, на заводе спортивного коневодства, в семье ветеринара. По рассказам Шагина, коневодство на Земле возродилось лет двести назад. К тому времени на планете оставалось не так уж много лошадей. Они-то и стали предками сегодняшних великолеяных скакунов. "Самое увлекательное занятие в жизни, - говорил Шагин, - это умение объездить дикого жеребца". Парадокс - любитель лошадей стал отчаянным планетоходцем. На Венере все пользовались вездеходами, а он разъезжал на коне-роботе по кличке Кар, смонтированном из деталей списанных кибернетических машин. Человек двухметрового роста в космических доспехах на низкорослом коне - это было препотешно, и Шагин напоминал древнего благородного рыцаря Дон Кихота Ламанчского. На Венере так его и звали - "Дон Кихот".
Долина словно бы спала, затопленная потоком молочного света. И только голос горной речушки звенел в ушах Луня. Ему, привыкшему все видеть в космической перспективе, долина казалась уютной, маленькой и странно дорогой и близкой. Он с жадным любопытством приглядывался ко всему окружающему. Все занимало его: и мох на стволах деревьев, и светлые
– Это тебе не Венера!
– Шагин стоял рядом с Лунем и причесывал волосы.
– Со временем и на Венере будет, как на Земле.
Они пошли в поселок.
– Ты вчера начал говорить о каком-то космическом явлении, - напомнил Лунь.
– Может быть, продолжишь?
Они подошли к даче Шагина. Комнаты были забиты деталями машин. "Узнаю Сашу", - усмехнулся Лунь, перешагивая через полуразобранного робота.
– Вот, смотри.
– Шагин протянул другу пачку цветных фотографий.
– Район Большой Медведицы. Мицар с Алькором, - вслух определял Лунь.
– Планета. Что такое?
– Лунь почувствовал, как заколотилось сердце. Он не мог произнести ни слова.
– Я думаю, диаграмма атмосферы и обмена веществ, - сказал Шагин.
– Две фигуры в центре одна под другой связаны толстой белой чертой. На нижней, очевидно, основной элемент океана ядро с одним электроном; конечно же, водород, На верхней главный элемент атмосферы и дыхания: ядро с восемью электронами - кислород. Две боковые фигуры связаны стрелками. На левой - ядро с шестью электронами - углерод, на правой - ядро с семью электронами - азот. Мистификация какая-то...
Шагин пожал плечами:
– Я и говорю, что все это надо проверить на месте.
– И эти фотографии сделаны на озере Мухтель?
– Да, - сказал Шагин.
– Разве это не интересно?
В дверь постучали, и вошла Ирма - ослепительная, самоуверенная.
– К вам можно?
– И засмеялась, обращаясь к Шагину: - Ваша дача мне несколько напоминает склад металлолома.
– Мне тоже, - добродушно отозвался Шагин.
Лунь протянул ей фотографии.
– Так это же твоя планета, Инг, - твердо произнесла Ирма.
– Ты уверен, что на Лории такая же диаграмма обмена веществ, как и на Земле?
– В этом я как раз не уверен.
Лунь рассказал историю фотографий.
– Ты хочешь сказать, что это сигнал лориан?
– Ирмя пытливо вглядывалась своими близорукими глазами в лицо Игната. Невероятно... Впрочем, постойте. В лицее физики и математики мой отец был любимым учеником академика Тарханова. Примерно за десять лет до старта "Уссури" командор Тарханов писал отцу, что в районе Мицара есть планета, симметричная нашей Земле, и что там, возможно, обитают разумные существа. Отец не верит этой гипотезе. Если это сигнал... Я бы полетела с тобой, Инг, если бы не Венера...
– Ирма, покажи мне письмо Тарханова.
– Сейчас я поговорю с отцом.
– Ирма взяла видеофон Шагина и уже через минуту говорила с академиком Соболевым.
– Папа я, говорю из Ташкента. Прости, что пришлось разбудить тебя.
– Ничего, я успел привыкнуть к твоим чудачествам, Ирма. Голос академика Соболева был сочный и молодой.
– Так о чем же ты хочешь спросить меня?
– На днях к тебе приедет звездолетчик Игнат Лунь. Я очень прошу: покажи ему письмо командора Тарханова.