Улыбка Мицара
Шрифт:
– Из-за этого ты так рано разбудила старого отца?
– Ты вовсе не старый, папа!
– Хорошо, Ирма.
Ирма поставила видеофон на место и повернулась к Игнату:
– Ты доволен?
– Отлично, Ирма!
Через два дня Лунь и Шагин вылетели на озеро Мухтель. Они долго кружились, выискивая место для лагеря. Под скалой, круто уходящей вверх, виднелся крепкий, сложенный из крупных стволов лиственницы дом. Решили расположиться поблизости от него.
Лунь первым вышел из кабины. Глаза его окидывали озеро с веселым упорством искателя приключений.
– Пойдем навестим
– Быть может, что-нибудь узнаем у него.
– Пошли.
Дом они увидели сразу же за утесом, вклинившимся в озеро. Нигде никого не видно - ни во дворе, ни на берегу озера, где, задрав нос, стояла лодка из белого пластика.
Шагин постучал в ворота. Никто не отозвался.
– Дом, кажется, необитаем, - сказал он.
– Это даже лучше. Будем жить до тех пор, пока не увидим "чудо".
Они вернулись к автоплану.
– Как насчет ухи? Не возражаешь?
– спросил Шагин.
– Откровенно говоря, мне надоели "технические" блюда на Венере. Займусь рыбной ловлей.
– А я поброжу поблизости.
Лунь двинулся вверх по склону сопки. Камни. Деревья. Нежная молодая березка. Листья ее шевелились. Не листья, а звезды. В иллюминаторах космического корабля сразу же после старта звезды качаются так же, как листья березки. Перед ним проносились звездные миры. Он бывал в этих мирах...
Добравшись до вершины, усталый, потный, он прислонился к валуну. Из долины поднялись дикие козы. Они жались друг к другу. Лунь приподнялся и свистнул. Копытца звонко застучали по камням.
Лунь перевел взгляд на озеро, опаленное вечерним солнцем. Красно-розовые тона двигались, перемещались, то густея, то бледнея вновь. Зеленая косынка тайги вокруг озера тоже зарозовела. Знакомая картина родной тайги!
И вдруг он увидел, как внезапно над озером возникла огромная ультрамариновая стена. Она уходила в небо и терялась там. За нею угадывалась новая стена, только черная, как тушь. Между ними повисли белые точки.
Лунь, потрясенный зрелищем, замер на месте, вцепившись пальцами в теплый бок валуна. Все это он видел на фотографиях, которые привез Шагину Главный ученый Сихотэ-Алиньского заповедника. "Сигнал далеких миров. Схема Млечного Пути. Наша Галактика... Такую бы схему иметь в полете. Да тут и лицеист разберется, где и что. Солнце со своими спутниками. Даже Луну различишь. Вон Процион... Эридан. Тау Кита. Вдали просматривается туманность Андромеды".
Он был захвачен красотой и величественностью небывалого зрелища. Какой же огромный разум, какая удивительная по своей мощи техника нужна была для того, чтобы передать эти изображения из дальних космических пространств на Землю. От мысли о всесилии разума захватывало дух.
Внезапно изображения изменились. Большая Медведица? Да, она. Вот и Мицар, вторая звезда ручки ковша. Рядом Алькор. Между ними белая точка. Увеличиваясь, она постепенно заполнила весь экран. Наконец появилась уже знакомая диаграмма атмосферы и обмена веществ. Лунь не мог оторваться от нее. Планета рассказывала о себе. Как она схожа с Землей!
Экран погас. Лунь опустился на валун и долго еще сидел здесь, обдумывая увиденное. Он никак не мог прийти в себя. Багровый диск солнца
– Где ты пропадаешь? Я соорудил такую великолепную уху! встретил Луня Шагин, колдуя у костра.
Столб дыма поднимался в небо. Где-то рядом бежал ручеек, звон его струй казался Луню праздничной музыкой. Пахло дымом и смолой, и все это перебивал аппетитный запах ухи.
Шагин устроился домовито. Лагерь оборудован повеем правилам. Возле палатки - грубо сколоченный из жердей столик. Две коряги - кресла по сторонам. На столе - котелок с ухой. Крупными ломтями нарезан хлеб.
– Ты тоже видел все это?
– спросил Лунь, показывая вверх, в уже потемневшее небо.
– Формулы Лории?
– отозвалс,я Шагин.
– Да, конечно. И знаешь, о чем я подумал?
– Шагин неторопливо достал из рюкзака ложки, потом появилась плоская фляга с яркой этикеткой "Русская водка".
– Тебе полный?
– Половину, - сказал Лунь.
– Так о чем ты хотел сказать?
Шагин молча налил ровно столько, сколько просил Лунь. Лунь взял в руки граненый стакан из простого стекла. Из этого же стакана они пили на Венере. Стакан, который побывал почти на всех планетах Солнечной системы. Настоящий музейный экспонат.
– Мы выпьем еще из него на Лории, - сказал Шагин.
– Так вот я о чем. Изображения, которое мы видели и которые запечатлены на наших фотографиях, не могут передаваться из космоса... Если бы они шли из космоса, то, вероятно, разумные существа, направляющие их к нам, избрали бы другой район для их воспроизведения. Например, крупный город...
– Я тоже склоняюсь к этой мысли.
– И не один ты. Этим явлением уже заинтересовались многие ученые... Они полагают, что в районе озера находится какой-то источник излучения. Он включается точно в определенный час - ты засек время?
– Да. В половине шестого. Сеанс, если это можно назвать сеансом, продолжается десять минут.
– Совершенно точно. Значит, завтра мы начнем поиски источника излучения. За твое здоровье, Игнат.
– Шагин поднял стакан.
– За твое здоровье, Саша.
– Лунь принялся за уху. Поужинав, Лунь собрал посуду и пошел к ручью. Тишина. Он замедлил шаги и прислушался. Неясные шорохи. Плеск воды. Луна тихо смотрела на бескрайние просторы Земли. И, слушая мелодию ночи, Лунь, кажется, понял, почему Шагин не хочет расставаться со стаканом. Там, в космических далях, обыкновенный граненый стакан, очевидно, напоминает ему о родной Земле, о матери, о лунной ночи с таинственными шорохами.
Лунь вернулся в лагерь и подбросил в костер несколько сухих коряг. Пламя взметнулось и озарило крупную фигуру Шагина. Лежа на постели из мягких веток пихты, он смотрел на Венеру.
– О чем задумался, Саша?
– Я думаю о том же, что и ты. Итак, мы видели над озером сигнал инопланетной цивилизации?
– Конечно.
Шагин внезапно сел, обернулся к Игнату. Багровые блики огня играли на его крупном лице.
– А вдруг это - сигналы Тарханова?
– выпалил он, ожидая, какое впечатление произведут его слова на Игната.