Усмиритель душ
Шрифт:
Устав от этого бессмысленного занятия, Юньлань отвернулся и пошёл прочь, но через пару шагов обернулся и внимательно пригляделся к картине издалека. Вскинул факел повыше, потом повернул на сорок пять градусов — на три часа, — потом ещё на сорок пять…
Картина представляла собой огромный восьмиугольник, в каждом углу которого располагался ещё один, но поменьше.
Уставившись на картину, Чжао Юньлань принялся рыться в карманах:
Описание защитной магии Луобула из древнего свитка тёмной магии. По одному ему известной причине Юньлань не показал эту страницу Чу Шучжи.
На старой бумаге был нарисован жуткий монстр с шестью руками, головой и одной ногой, каждая из которых указывала в угол восьмиугольника. Выглядело это чудовище просто кошмарно и в разинутой пасти держало гору. На левой стороне груди у него красовался всё тот же восьмиугольный символ.
— Гора у него в зубах, а этот символ — его сердце, — пробормотал Чжао Юньлань и вытащил из сумки старую карту.
Развернув её у стены, он приложил к карте рисунок и начал медленно вращать её, пока не развернул на юг. Ногтем Юньлань отчеркнул линию, соединяя рот чудовища с его сердцем и глубинной частью каменной пещеры.
Странный огонь в долине. Черепа на вершине горы. Древняя магия вымершего клана. Всё это было призвано скрыть важный и тёмный секрет.
И почему Ван Чжэн сорвалась сюда в одиночку?
Зачем ей вдруг сдался её столетний труп?
Чжао Юньланя охватило неприятное предчувствие. Когда выберемся отсюда, решил он, надо будет запереть эту чёртову смертницу в тёмной комнате на месяц-другой.
Он продолжил путь вглубь пещеры по коридору, который становился всё уже и уже: вскоре ему пришлось пригнуться, и к тому времени, как этот лаз, наконец, закончился, Юньлань уже начал подозревать, что его спина так и останется навсегда неудобно скрюченной.
Дорогу преграждала ещё одна дверь с шестируким монстром на ней. Тем же самым, что был нарисован на вырванной странице.
Вот только это чудовище выглядело не пугающим, а испуганным.
Подняв руку, Чжао Юньлань медленно коснулся двери, и неведомая сила вдруг стиснула его сердце в стальном кулаке, но Юньлань всё равно толкнул тяжёлое полотно от себя. И оказался на краю обрыва на середине подъема на гору: загадочная долина раскинулась прямо у него под ногами.
Словно кто-то швырнул его в пучину океана, и вода навалилась на него невыносимой тяжестью, забила горло, не давая дышать. Стоял день, но солнце попросту не могло пробиться сквозь плотную пелену
И ощутил, что прикоснулся к чему-то важному.
Его словно настигла беззвучная волна откуда-то из-под земли, разлилась вокруг из сердца гор людей Ханьга.
В этой долине пряталось что-то… Мистическое.
Чем дальше он шёл, тем разреженнее становился воздух: в груди давило всё сильнее и сильнее, а виски отчаянно ныли. Юньлань отчётливо слышал в ушах грохот крови, и у него темнело в глазах, так что пришлось учиться дышать заново. Не слишком часто, иначе можно было остаться совсем без сил.
Интуиция кричала ему: если что-то и важно для Ван Чжэн после стольких лет — это не её тело. А это место.
Скелетик высунул череп из его часов и застучал челюстями, бормоча что-то себе под нос. Как будто должен был остановить Чжао Юньланя, но отчаянно боялся вылезать наружу.
Юньлань запихнул его обратно в часы и помрачнел, борясь с нарастающим давлением. Из сумки он вытащил три жёлтых талисмана, отличные от тех, которыми пользовался раньше. На этих было чёткими линиями выведено: «Хранитель». Будь здесь чёрный кот, он бы непременно узнал: это ведь были легендарные талисманы декрета Хранителя.
А Чжао Юньлань продолжал идти, и с каждым его шагом один из талисманов сгорал дотла. Когда последний желтый листок обернулся пеплом, раздалось три звонких щелчка, и в руке у Юньланя материализовался длинный кнут. Словно живой, он вытянулся и потянул Юньланя за собой, и вскоре тот разглядел впереди знакомую бледную фигуру, готовую раствориться в тусклом дневном свете.
Нахмурившись, Чжао Юньлань щёлкнул кнутом и подтащил призрачную девчонку к себе. Ван Чжэн давно рассталась со своим пластиковым телом, и дух её оказался ужасно слаб. В глазах, смотрящих на Юньланя, горело спокойствие человека, смирившегося со своей судьбой.
— Ты, я вижу, совсем рехнулась, — прорычал Юньлань и силой затолкал её в часы, не переставая ругаться. Его сердце готово было взорваться в невыносимой, давящей на него хватке. — Хуже места, блядь, просто нельзя было подобрать!
Забрав Ван Чжэн, он собрался было повернуть назад, но кое-что заставило его остановиться.
Там, где раньше была Ван Чжэн, стоял огромный каменный монумент в много метров высотой, возвышаясь от земли до самых небес. Полностью чёрный, он был толще у вершины и тоньше у основания, словно гигантский клин, вбитый в землю. Там же, у основания, располагался разрушенный алтарь, весь исписанный символами Ханьга. На землю с него стекала свежая кровь: на алтаре кто-то совсем недавно провёл жертвоприношение.