Утро вечера мудренее
Шрифт:
– И ты ошибся! Знай же, мальчик, что волшебство мое сильное, потому что это доброе волшебство. И тот, кто владеет им, не теряет эту силу.
– Тогда почему я ничего не мог ответить?
– Потому что ты не знал того, о чем тебя спросили.
– Но как же так?
– недоумевал Макар.
– И на уроках я ничего не знал, а... отвечал. Ты же обещал...
– Я обещал тебе, - прервал его мышонок, - что ты будешь знать все, о чем написано в учебниках. Значит, тебя спрашивали о том, чего в учебниках нет.
–
– Это правильно, - одобрил мышонок.
Синицын погрустнел.
– Значит, в этих турнирах я не смогу участвовать?
– Почему? Если почитаешь другие книги, то тоже будешь знать.
– Но ведь их много, этих книг!
– в отчаянии воскликнул Синицын. А я читаю медленно, пока все прочтешь, так состаришься, что ни в один пионерский турнир не примут, потому что пенсионером станешь. А зачем мне тогда турниры?
– Значит, ты хочешь все знать, ничего не читая, безо всякого труда?
– Вот-вот! Хочу во всех турнирах участвовать. Чтобы мог на любой вопрос ответить. Сделай это, милый Тик-Так!
– Пусть будет так, как ты хочешь.
– Спасибо тебе, Тик-Так...
Макар протянул руку и хотел погладить мышонка, но тот мгновенно исчез.
ВСЕОБЩЕЕ ПРЕЗРЕНИЕ
– Ну, кто победил вчера?
– радостно крикнул Синицын, когда на следующий день увидел в раздевалке Зину Живцова.
Тот хмуро и недоуменно посмотрел на него.
– Ты же был на турнире, чего спрашиваешь? Эх ты, трепач! Кричал: я, я! А сам... Сколько очков из-за тебя потеряли! Если б знали...
– Да ты не волнуйся!
– хлопнул его по плечу Синицын.
– В следующий раз мы их на клочки разнесем.
– Иди ты!
– сверкнул глазами Живцов.
– Не хочу слушать. В голове ни бум-бум, хоть бы что-нибудь знал, кроме уроков. Любозна-а-тельный...
– Значит, ни бум-бум?
– переспросил Макар многозначительно, и в другой раз Живцов обязательно обратил бы внимание на его тон, да сейчас Зина был слишком зол на Макара.
– А вот спроси меня о чем-нибудь!
– Отвяжись!
– отмахнулся Живцов.
– Нет, ты спроси!
– напирал Синицын.
– Попробуй, задай любой вопрос, что вчера на турнире задавали.
– Нашел дурака!
– хмыкнул Зина.
– Послушал там же ответы, а теперь старается охмурить.
"Эх!
– подумал Синицын.
– Разве объяснишь, что вчера я ничегошеньки не слышал".
– Ладно, - сказал он.
– Тогда задай мне какой-нибудь другой вопрос, которого не было на турнире.
– Где я тебе его возьму?
– буркнул Живцов.
– Ну чего ты ко мне пристал? Я так переживаю из-за вчерашнего, а ты мне переживать не даешь. Пономаренко! Поговори с ним.
Проходивший мимо Пономаренко остановился и, как всегда, застенчиво улыбнулся:
– А что?
– Да вот, - пожаловался ему Зина, - лезет ко мне, требует, чтобы я какие-то вопросы задавал. Мало его вчера позорили...
– Никто меня не позорил, - запыхтел Макар.
– Если бы я захотел, то на любой вопрос ответил бы запросто.
– Айн-цвай-драй!
Пономаренко и Живцов как-то странно переглянулись.
– Ну? Слабо?
– Макар уже закусил удила.
Живцов загадочно прищурился.
– Любой вопрос? Хо-ро-шо. Задам-ка я один вопрос, на него ни один человек в мире еще не ответил. Я вчера хотел шарахнуть им "альбатросцев", да от расстройства забыл.
– Давай, давай!
– оживился Макар. Пономаренко заинтересованно придвинулся, Зина оглянулся и зачем-то понизил голос:
– У какой рыбы зеленые кости?
Синицын удивился: зеленые кости? Разве бывают рыбы с такими костями? Но пока он удивлялся, губы его как-то сами собой ответили:
– У двух морских рыб: бельдюги и саргана.
Живцов и Пономаренко так и отпрянули. Зина даже застонал, словно от зубной боли. И оба снова выразительно переглянулись.
– Значит, все знаешь, - каким-то тусклым шершавым голосом сказал Живцов.
– Тогда скажи еще, что такое "ведьмино кольцо".
Синицын в первый раз слышал о ведьмином кольце. И он даже с любопытством ждал, что же сам ответит:
– Ведьмино кольцо встречается в лесу. По краям его растут грибы, а в середине пусто, даже травы нет. В Америке, в степях Восточного Колорадо, бывают кольца до двухсот метров в диаметре.
Зина прерывисто задышал:
– Ага! Вот ты какой... Ну ладно, поговорим после уроков.
И оба, круто повернувшись, заспешили прочь. Макар посмотрел им вслед и пожал плечами.
– Завидуют... Пусть!
Тут его ухватил за локоть Генка Лысюра.
– Синицын, привет! Знаешь, что завтра воскресник?
– Какой воскресник?
– А такой. На пришкольном участке надо укутать саженцы яблонь и груш.
– Чем укутать?
– Ясно чем: соломой. Нам выделили участок со ста деревьями, - и Лысюра потащил его к окну.
– Смотри: во-он от того угла до калитки в заборе все наши деревья. Каждый завтра должен укутать четыре-пять деревьев.
– Зачем их укутывать? И так всю зиму простоят. Тополя вон всю зиму голые, а эти укутывай.
– Тополя - деревья дикие, а эти культурные. К тому же завезенные из теплых краев. Вот японская вишня - са-ку-ра называется, - выговорил по слогам.
– Ее нам корейские друзья привезли. А там яблони из Мичуринска, специально выведенные для наших краев. Гибрид грецкого и маньчжурского ореха, - загибал пальцы Генка.
– И всем им нужно ак... акклиматизироваться! Вот!
– А ты откуда знаешь?
– удивился Макар.