Уйти, взявшись за руки
Шрифт:
– Что ты сеешь панику раньше времени? – бормочет Авогадро. – Может, ещё и не пидор.
Потряся головой, словно попробовав вытряхнуть из неё Глюкозу, старик произносит утомлённо-аристократическим тоном:
– Доброе утро, мои юные коллеги. Добро пожаловать в будущее! Сначала несколько вступительных слов. Позвольте представиться. Меня зовут Аристарх Аристархович Велизарский. Я – директор Института, доктор юридических наук, профессор. Справа от меня, как и положено, находится моя правая рука – Абстракция Аркадьевна. Абстракция Аркадьевна – заместитель директора по учебной и научной деятельности.
В зале раздаются смешки. Выражение изысканной скуки на лице Велизарского, которое он культивирует с тех пор как стал директором, сменяет снисходительная улыбка.
– Давайте, коллеги, проведём короткую перекличку. Абстракция Аркадьевна, пожалуйста.
Рыжеволосая дама выступает вперёд со списком абитуриентов и деловито принимается зачитывать фамилии:
– Белозёров Леонид.
Обморок поднимает руку.
– Присутствует, кароч!
– Калбанова Русалина.
– Здесь.
– Карибская Инга.
– Здесь.
– Кирпичонок Евгений.
– Я!
– Коневодова Мария.
– Здесь!
– Кукукина Галина.
– Я!
– Марамзоев Рустам.
Джигит неохотно говорит:
– Тут я.
– Пискулина Алина.
Брюнетка в футболке «Мы все умрём» вздыхает:
– Тоже тут.
– Родионов Андрей.
– Я!
– Сарсенбаева Бахыт.
– Я!
– Соловых Михаил.
Авогадро индифферентно шепчет:
– Ну, а где же мне ещё быть?
– Съедобин Денис.
Грозный букашка рявкает:
– Здесь!
– Тростянская Елизавета.
Слепая девушка торопливо произносит:
– Я здесь! Тростянская здесь!
Абстракция Аркадьевна делает шаг назад. Велизарский дружелюбно продолжает:
– Ну, что же, мои юные коллеги. Все в наличии. Я поздравляю вас с началом занятий на подготовительных курсах. Жить вы все будете в общежитии. Даже местные. Это обязательное условие. Надеюсь, в нашем уютном общежитии ничто не будет отвлекать вас от занятий. Через месяц те из вас, кто успешно пройдёт подготовку на курсах, будут допущены до сдачи выпускных экзаменов. Выпускные экзамены на подготовительных курсах приравниваются к вступительным в Институт.
– А сколько баллов необходимо набрать, чтобы поступить на бюджет? – выкрикивает с места Кирпичонок.
Велизарский смотрит на него с таким удивлением, будто увидел инопланетянина. Вместо директора отвечает Абстракция Аркадьевна:
– Не менее четырнадцати баллов. Вы сдаёте три экзамена: пишете сочинение, затем иностранный язык и, наконец, основы права.
– Это значит, две пятёрки и четвёрка? – опять кричит Кирпичонок.
– Вы совершенно правы, мой юный бесцеремонный коллега, – придя в себя, величественно кивает Велизарский. Зато Абстракция Аркадьевна глядит на Кирпичонка как на что-то прилипшее к подошве. Тот в растерянности чешет свои буйные вихры. У многих ребят вытягиваются лица. Велизарский заканчивает свою речь:
– Итак, учёба начинается прямо сегодня. Сейчас Абстракция Аркадьевна проводит вас в аудиторию, в которой вы будете заниматься. С преподавателями познакомитесь на лекциях. Ну, в добрый путь, мои юные коллеги! А глупым слухам не верьте!
– Внимание, молодые люди! Занимайте места по схеме «девочка-мальчик, девочка-мальчик», – командует Абстракция Аркадьевна в аудитории.
Абитуриенты медленно рассаживаются, неуверенно посматривая друг на друга. Обморок первым приземляется возле Лизы Тростянской. За ними садятся расслабленный Авогадро с унылой Пискулиной. Кирпичонок без спроса плюхается рядом с Ингой Карибской. На его лице трепещет восторг пополам с ужасом. Гордая красавица демонстративно отворачивается от нахала. Марамзоев и Баха занимают места за их спинами. Маленькая Галя Кукукина, поколебавшись, садится к свирепому коротышке Съедобину.
Родионов замирает в нерешительности. С разных концов аудитории ему улыбаются Русалина и Машка Коневодова. Кого же из них выбрать? Повинуясь первому импульсу, Родионов устраивается возле Русалины. Машка остаётся в одиночестве. Глядя на сокурсников, она с насмешкой тихонько напевает: «Все подружки по па-арам…»
– Запомните, молодые люди, кто с кем сидит, – произносит Абстракция Аркадьевна. – Так вы будете сидеть до конца курсов. А сейчас вам нужно выбрать старосту группы.
Все опять начинают оглядываться. Молчат.
– Ну, давайте скорее, молодые люди, – торопит Абстракция Аркадьевна. – Предлагайте кандидатуру.
Поймав взгляд Кукукиной, Машка сигналит ей всем лицом.
– Может, Коневодову? – робко говорит Галя.
Все облегчённо выдыхают: «Правильно! Коневодову! Машку, кароч!»
– Как вы, Коневодова? Согласны быть старостой группы? – сухо спрашивает Абстракция Аркадьевна зардевшуюся Машку. Вопрос, конечно, риторический.
– Ну, если ребята настаивают, я не против.
Не теряя времени, Абстракция Аркадьевна чеканит:
– Кто за то, чтобы Марию Коневодову избрать старостой группы, поднимите руки! Единогласно. Поздравляю, Коневодова. Теперь вы староста. После лекций зайдите ко мне в учебный отдел, я вам расскажу, что делать.
Машка скромно опускает сияющие глаза.
– Как скажете, Абстракция Аркадьевна.
Цокая каблуками, как лошадь подковами, руководительница учебного отдела покидает аудиторию. «Ведите себя тихо, молодые люди! Через минуту к вам придёт лектор». Пока никто из преподавателей не вонзил в них зубы, ребята встают с мест, чтобы размяться. Словно спасая свою жизнь, девушки дружно бегут в туалет – слабому полу, как обычно, приспичило. Русалина с Машкой Коневодовой берут на буксир Лизу Тростянскую. Следом за девушками выходят Марамзоев с борсеткой необычного чайно-зелёного цвета подмышкой и Денис Съедобин с сигаретой в углу рта. Кирпичонок подходит к Родионову.
– Что это за ёкарный бабай? – спрашивает он, показывая взглядом на спину Марамзоева. – Он на тебя смотрел, как веган на сало.
– Так, шняга. Пересеклись вчера случайно на вокзале. Лучше скажи, Жека, о каких слухах говорил директор Института?
Кирпичонок усмехается:
– Которым мы не должны верить?
– Ну.
Кирпичонок заговорщицки понижает голос:
– Есть инсайдерская информация о том, что в Институте пропадают абитуриенты. На прошлой неделе пропали двое.
– И куда же они делись?