Ужин во Дворце Извращений
Шрифт:
Последовало напряженное молчание.
– Кто вы такой? – спросила наконец девушка.
– Меня зовут Фрейк МакЭн.
Фургон, вильнув, остановился, девушка встала и исчезла внутри. Модесто ткнул МакЭна в бок, и тот послушно вынул из кармана полтинный талон, хотя не выпустил его из рук.
Минуты через две-три девушка показалась обратно, поддерживая за плечи шатающуюся фигуру с забинтованной головой. Мужчина в бинтах сел и слабо улыбнулся МакЭну, но прошло еще несколько долгих секунд, прежде чем МакЭн протянул талон мальчишке. Модесто схватил его, развернул велосипед и с лязгом покатил обратно по улице.
Ривас продолжал улыбаться, но улыбка его несколько скисла, когда он заметил, как смотрит на него МакЭн. Проклятие, подумал он, можно подумать, я забальзамированный труп какой-то.
– Привет, Фрейк, – сказал он, радуясь хотя бы тому, что голос у него не сел. – Какая приятная случайность – встретить первым именно тебя.
– Ну, если честно, Грег, – отозвался МакЭн, – это не случайность. Разрешишь мне забраться к тебе и потолковать пару минут?
– Конечно. Барбара, освободишь Фрейкуту половину скамьи?
МакЭн забрался на козлы и уселся рядом с Ривасом.
– У меня для тебя кое-какая важная информация, Грег, – сказал он. – Я уже несколько дней как поручил мальцам высматривать тебя, потому что в долгу перед тобой. Ты ведь сильно помог мне неделю назад. Но сперва расскажи мне... расскажи, что случилось ? Что там, за стенами Священного Города? Как тебя ранило? И почему ты возвращаешься с запада ?
Ривас улыбнулся.
– Я расскажу тебе все за бутылкой пива у Спинка – после того, как доставлю свою подопечную ее отцу. Но могу сказать тебе вот что: боюсь, ты остался без работы. Сойер – ну, не то чтобы мертв, но отошел отдел.
МакЭн зажмурился.
– Ты хочешь сказать... как? – Лицо его медленно осветилось улыбкой. – Ты не шутишь? Я хочу услышать про это. Только давай пропустим эту бутылку пива до того, как ты отвезешь мисс Бёрроуз. Видишь ли, тут имеются кое-какие аспекты, которые мне известны, и тебе стоит это знать.
– Откуда ты знаешь, как ее зовут?
– Послушай, я вижу Спинка прямо отсюда. Расскажу тебе все за столом. Видишь ли, – он выразительно посмотрел назад, внутрь фургона, – это рассказ не для дам.
– Идет.
МакЭн спрыгнул на мостовую.
– Встретимся там, – сказал он и зашагал вперед.
Барбара направила фургон к Спинку, но их единственная оставшаяся лошадь так устала, что МакЭн оказался на месте первым и отворил дверь осторожно слезавшему с козел Ривасу.
– Спасибо, Фрейк, – сказал он. – Хотя я не так ослаб, как кажется. – Оказавшись внутри, он огляделся по сторонам. Люстры уже горели под потолком, хотя слегка покачивались, а значит, Моджо зажег их совсем недавно. Тени бумажных кукол Ноа Олмондина, казалось, приветственно махали Ривасу. Молодой человек, которого он никогда раньше не видел, сидел на сцене, настраивая пеликан и обмениваясь с Томми Фанданго двусмысленными шуточками. Моджо стоял за барной стойкой, устало ругаясь и пытаясь прочистить засорившуюся раковину куском проволоки.
– Просто не верится, что всего десять дней прошло, – сказал Ривас, осторожно покачав головой. – Гм... ты можешь заплатить за бутылку? У меня целое состояние в банке спиртного, но при себе ни мерзавчика.
– Конечно, Грег. Этот стол сойдет? – Он махнул рукой в сторону окна.
Ривас ухмыльнулся, ибо это был тот самый стол, за которым сидел Джо Монтекруз во время своей неудачной попытки нанять Риваса.
– Сойдет, – сказал он, отодвигая стул прежде, чем это успел сделать для него МакЭн.
Когда оба заняли места, Моджо бросил свои попытки и, отдуваясь, подошел к ним.
– Что закажем, джентльмены? – нараспев спросил он.
– Бутылку пива и два стакана, Моджо, – сказал Ривас. Старик скользнул по нему равнодушным взглядом, и глаза его вдруг изумленно округлились.
– Боже праведный, Грег! – вскричал он. – Черт, парень, что с тобой случилось?
– Ничего такого, что нельзя было бы вылечить пивом. Моджо повернулся к сцене.
– Эй, Томми, смотри-ка, кто вернулся! И с какой бородой!
Фанданго прищурился в их сторону.
– Ох, Грег, привет... гм... – Он неуверенно вытер рот и покосился на пеликаниста, который тоже смотрел на Риваса с беспокойной враждебностью. – Значит, ты вернулся?
Ривас улыбнулся и помахал ему рукой.
– Нет, нет. Я... вышел на пенсию. – Вот так и буду сидеть за этим столом, подумал он, и говорить всем, что я вышел на пенсию. – Ну, – повернулся он к МакЭну. – Что случилось? Почему ты расставил дозорных, чтобы они высматривали меня?
– Видишь ли, меня наняли, чтобы я восстанавливал Уранию Бёрроуз.
Моджо принес бутылку и стаканы, и Ривас не отвечал, пока старик не отошел от стола и они не наполнили свои стаканы.
– Что ж, я не против, раз уж до этого дошло, – произнес он наконец, – хоть старина Ирвин Бёрроуз и не знает этого. Когда мы договаривались, я настоял и на выполнении этой части тоже. Не кажется ли ему, что я мог бы возражать?
МакЭн нахмурился, словно пытаясь придумать пристойный способ сказать нечто непристойное, потом явно сдался.
– Ирвин Бёрроуз, – просто сказал он, – собирается убить тебя сразу же, как ты вернешь ему его дочь.
Ривас тихо рассмеялся и сделал большой глоток пива.
– Еще бы! – Он легонько стукнул тяжелым стаканом по столу. – Потому что боится, не убежим ли мы с ней вдвоем?
– Верно. Поэтому... гм... я вот что хотел тебе сказать: если ты и правда хочешь бежать с ней, бери из банка свои деньги и уезжай прямо сейчас. Только не приближайся к его дому.
Ривас уставился на МакЭна, потом огляделся по сторонам.
– Меня узнали, – сказал он. – И даже хотя народу еще мало, можно не сомневаться, тебя тоже. Он узнает, что ты меня предупредил.