В чём измеряется нежность?
Шрифт:
– Доброй ночи, Мари.
– Коннор, - удивлённо прошептала она, уставившись на него.
– Он? Серьёзно?
– Марсель изумлённо вскинул брови, приковав всё своё внимание к диоду.
– Ах да, мы не знакомы… Хотя, вижу, вы наслышаны обо мне.
– Он протянул руку, и в этом жесте Марсель уловил скрытую насмешку, пусть уверял себя не спешить с выводами. Однако рукопожатием не ответил.
– Я представлял себе нечто иное.
– Марсель презрительно ощерился.
– Что ж, печально разочаровывать парня, до которого мне нет дела.
– Коннор простодушно покачал головой и отпил из своего стакана. Мари тихонько шикнула на него и незаметно ущипнула за ногу.
– Ай, - отозвался с фальшивой невозмутимостью.
–
– попыталась снизить возросший накал Мари, обратившись к Коннору.
– Я сейчас немножко занята со старым знакомым.
Она поняла по его взгляду, что он слышал тот разговор на улице, и жутко смутилась. Высокая тень с мерцающим огоньком… Какой же рассеянной идиоткой нужно быть, чтобы не заострить на этом внимания!
– А чего же в другой раз?
– завёлся Марсель, прикончив свою порцию джин-тоника.
– Мне хочется узнать побольше о твоём лучшем друге. Хотя это так странно, что он робот, ты ведь ненавидишь их…
– Очевидно, не столь уж сильно, раз мы до сих пор, эм… друзья.
– В улыбке Коннора проступила наигранная приторность.
«Господи, этого мне ещё не хватало!» - сокрушалась в мыслях Мари и почувствовала, как щёки начинают гореть от неловкости.
– Чувак, кстати, не моё дело, но я не могу не спросить: нахера ты бухаешь? Я не знаток андроидской физиологии, но, по-моему, смысла для тебя в этом столько же, сколько в разглядывании голых девок.
– У меня было не так уж много голых девок.
– Коннор поставил стакан и задумчиво поглядел на заляпанную стойку.
– Так что, наверное, моё мнение не такое экспертное, как твоё, но я ни за что не назвал бы те минуты разглядывания бессмысленными. А бухаю я по той же причине, что и все в этом месте.
– Хм, вот так поворот. Большей глупости в жизни не слышал.
– Он уже не стеснялся открытой насмешки.
– Может, хватит?
– рассерженно процедила Мари.
– Ты слышал её, лучший друг? Она хочет, чтобы ты ушёл. Между прочим, у меня большие планы на эту ночь, так что ты здесь лишний.
– Большие планы?
– Коннор сделал вид, что не понял, о чём речь.
– Ну, знаешь, люди не машины и иногда спят друг с другом, то да сё.
– Марсель лихо присвистнул и закурил.
– А твоя подруга мне давно нравится, да и штучка она горячая. Обнимашки после секса, правда, не любит, но да похер, если честно: я тоже не особо сентиментален.
– Какая досада. Это она-то не любит обнимашки? Мы точно об одном и том же человеке говорим? Просто моя Мари не отцепится, пока не придушит в объятиях, - Коннор понизил голос, вперив в собеседника неподвижный взгляд.
От злости Марсель так крепко впился пальцами в стакан, что костяшки побелели. Он пытался понять, что за игру с ним ведёт этот робот, и в его голове понемногу начинали проясняться множество вещей и слов Мари, которых он когда-то не понимал. Ему хотелось, чтобы Коннор был лишним. Но в сердце вползало гадкое чувство, что единственный лишний здесь он. «Не понимаю её совершенно! Как она может испытывать подобные чувства к куску пластмассы, в котором всё сплошь имитация и никаких телесных желаний? Не знаю, что между ними, но она пошла со мной сюда из-за него. Она и кричала подо мной из-за него. Во всём всегда его незримое присутствие. Не хочу этой долбаной групповушки. Хочу, чтобы она пошла со мной из-за меня. Неужели я должен сейчас уйти, чтобы выиграть потом?..»
– Теперь многое стало понятно.
– Его безумный пыл остыл. Марсель потушил сигарету в пепельнице, подумал пару секунд и встал из-за стойки, затем поцеловал Мари в щёку, приобняв за плечо.
– Доброй ночи, малышка, и прости, если я вёл себя как мудак.
– Доброй ночи, Марсель, - произнесла она будто бы с облегчением. Ему не хотелось думать, что из-за того, что он наконец-то оставит их вдвоём.
Как только он скрылся за дверями бара, Мари тяжело выдохнула и отпила из стакана Коннора.
– Ну, как, понравилось? —
– Мериться членами? Довольно бессмысленная и грубая забава. Но в общем да, неплохое развлечение.
– Он улыбнулся с задоринкой.
– Я никогда не отбивал тебя ни у кого такими сомнительными методами, поэтому ощущаю привкус новизны.
Мари улыбнулась ему в ответ и неосознанно схватилась за свою золотую подвеску, принявшись покачивать её из стороны в сторону. Коннор с радостным волнением разглядывал движения её рук: «Обрывок моего имени всё ещё покоится на её груди, стережёт биение сердца».
— Я так понимаю, Марсель — это тот самый «никто»?
— Он не важен. И никогда не был. Мне хотелось жить дальше и вновь почувствовать себя нужной, потому что наше прощание меня уничтожило.
— Я понимаю. — Он с сочувствием кивнул ей, предпринимая попытку за попыткой справиться с уколами ревности.
Мари допила коктейль и вытерла рот салфеткой. Затем достала из сумки маленькое круглое зеркальце и помаду. Пытаясь поймать приемлемое освещение, стала крутиться по сторонам, недовольно цокая. Коннор деликатно забрал у Мари помаду, подвинулся ближе и приподнял согнутым указательным пальцем её подбородок. Плавными движениями стал наносить аккуратные алые мазки, внимательно следя за контуром. По коже Мари пробежала волна мурашек, в груди растекалось упоительное тепло и устремлялось вниз. Поджала пальцы ног, крепче смежила веки, глубоко втягивая воздух. Память украдкой вернула её в далёкое знойное лето, в тишину опустевшего автобуса, прямиком в заботливые руки любимого друга, заплетающего косы своей мелкой капризной обезьянке.
– Готово. Вроде ничего.
– Весьма, - похвалила его старания, глядя в зеркальце.
– Могу я проводить тебя до дома?
– Я на такси. Но можем поехать вместе.
– Не откажусь, и так вижу тебя раз в сто лет.
– Хорошо, давай посидим у тебя часик-два: не стану врать, что не соскучилась. Поболтаем и поеду домой, идёт?
– Спрашиваешь ещё!
Такси долго не ехало: субботняя ночь была ожидаемо перегружена заказами. Поднялся промозглый ветер, устлав подсыхающие лужи рябью. Под чёрным безоблачным небом, на виду у гаснущих окон домов, Коннор с нежностью прижимал к своему лицу ладони Мари и согревал дыханием её озябшие пальцы.
Комментарий к Часть XVIII
* Будуар? — (фр. boudoir) комната, принадлежащая женщине: ванная, гардероб и/или спальня. Будуар можно считать аналогом кабинета для мужчины. В более поздние периоды будуары использовали для создания предметов искусства, посвящённых женщине. Именно спальни элитных куртизанок было принято называть будуарами.
Пост к главе: https://vk.com/wall-24123540_3676
Группа автора: https://vk.com/public24123540
========== Часть XIX ==========
Вошли тихо-тихо. Аккуратно развесили в прихожей верхнюю одежду, прислушиваясь, не проснулся ли Хэнк. Гибким движением обогнув диван и столик, Мари включила напольную лампу в углу, рядом с проигрывателем пластинок, и ровный мутный свет пролетел через всю комнату. Обернувшись, залюбовалась своим милым другом: в чёрных водолазке и брюках, подчёркивающих подтянутую фигуру, сильный, расправивший плечи - он казался притягательным и чужим. Словно и прикоснуться нельзя. Мари тотчас захотелось всучить ему домашние треники и толстовку, лишь бы это зудящее чувство отчуждённости оставило её. Раньше Коннор не заботился о том, чтобы выглядеть стильно или привлекательно, а в его шкафу ютились рубашки и джинсы одинакового кроя, только расцветки отличались; да и все они не проживали долгую жизнь, ловя на службе дырки от пуль и падений. Плавно пересёк гостиную и обратил к ней ласковый заворожённый взгляд - родной и обволакивающий: этот красивый чужой человек не мог смотреть глазами её Коннора. Мари ревновала его к пустоте. К расстоянию между ними. К этим проклятым модным вещам, к одиночеству и ненавидела свою показную серьёзность.