В годы большой войны
Шрифт:
Грамм поехал к хозяину фирмы. Разговаривали в тесной каморке, служившей приемной и кабинетом. Здесь умещался только конторский стол, два деревянных кресла для посетителей да полки с образцами товаров — коробки, пакеты с чаем, какао, кофе. Воздух был напитан тропическими запахами. От развесочного цеха каморку отделяли пыльные застекленные перегородки. В помещении, предназначенном для работы десятков людей, видно было всего несколько человек.
Грамм предложил выгодные условия.
— Если мы договоримся, — сказал он, — я стану акционером вашей фирмы, а вы будете получать проценты от прибыли. Все это мы переделаем, — Грамм указал на развесочную, — заключим солидные
— А если возникнут убытки? — осторожно спросил хозяин.
— Я же вам сказал — это вас не касается… Мы все возьмем в свои руки. Убытки примем на себя, но их не будет. Создадим филиалы, оборудуем магазины. Главное — качество товаров, спрос я обеспечу.
— Качество-то я гарантирую, — воскликнул повеселевший хозяин. — Скажу честно, нужно не так уж много денег, чтобы расширить торговлю… Я согласен на ваши условия. Дай бог удачи!
Начало было положено. Контракт зарегистрировали в промышленной палате. Все обставлялось солидно, на широкую ногу. Разумеется, хозяин прогоревшей фирмы и понятия не имел, что его предприятие становится прикрытием для работы подпольной группы.
Директором пригласили пожилого мосье де Круа, опытного коммерсанта, хорошо известного в деловых кругах. Это был веселый, подвижный человек с седыми усами и детски розовым круглым лицом. В своем пожилом возрасте он не прочь был поволочиться за молодыми дамами, знал толк в спиртных напитках, любил развлекаться и сочетал эпикурейские наклонности с деловитостью опытного бизнесмена. Отличный знаток своего дела!
События надвигались, и надо было их встретить во всеоружии…
Но и противник — имперское управление безопасности, германская военная разведка и контрразведка адмирала Канариса — не оставался в стороне от предстоящего нападения нацистской Германии на Советский Союз.
В январе сорок первого года, через месяц после того, как Гитлер утвердил план «Барбаросса», когда тайная подготовка к нападению на Россию была в разгаре, приехал новый военный атташе полковник Герасимов. Первый визит вежливости он отдал начальнику генерального штаба сухопутных войск, генерал-лейтенанту Гальдеру. Встреча происходила в городе, потому что в ставку, недавно отстроенную в Цоссене, неохотно допускали иностранцев, особенно русских. Франц Гальдер — невысокий, худощавый, с коротко подстриженными жесткими волосами, с тонкими, постоянно сжатыми губами, в пенсне, больше походивший на учителя гимназии, одетого в генеральский мундир, который плотно, без единой морщинки, облегал его фигуру, — вышел из-за стола, сделал несколько шагов навстречу советскому полковнику и с дружеской улыбкой пожал ему руку.
— Очень, очень рад, господин полковник, познакомиться с вами, — говорил Гальдер, широким жестом приглашая гостя к штабному столу, стоявшему посередине кабинета. Сам он уселся напротив Герасимова, и глаза его источали столько симпатии и дружелюбия!..
Разговор был короткий — минут десять. Гальдер осведомился о самочувствии полковника, выразил уверенность, что работать они будут в тесном содружестве, пожелал всяческих успехов и просил обращаться к нему лично, если возникнет хоть малейшая надобность.
Сердечно простившись с советским полковником, Гальдер проводил его до дверей кабинета, вернулся к письменному столу, достал из ящика толстую тетрадь в мягком черном переплете и записал в своем рабочем дневнике:
«23 января 1941 года. Во второй половине дня новый русский военный атташе явился для представления».
Гальдер перечитал предыдущую запись того же дня:
«С
И еще несколько строк на той же странице:
«Доклад у фюрера. Решение — как можно быстрее разгромить Россию…»
По лицу начальника генерального штаба пробежала хитроватая ухмылка… Гальдер закрыл тетрадь и вызвал адъютанта.
— Машину в Цоссен!
До совещания с Гейдрихом и Типпельскирхом оставалось мало времени, и Гальдер приказал шоферу поторопиться.
Цоссен находится километрах в тридцати от Берлина. Недавно построенный военный городок представлял собой чудо современной фортификационной техники: глубокие, многоэтажные подвалы, бомбоубежища в форме гигантских железобетонных сигар, разбросанные по всему поселку… Внешне ставка выглядела мирной немецкой деревней с черепичными крышами, скотными дворами, но эти мирные кровли были сделаны из мощного железобетона. По расчетам строителей, они непробиваемы для любой авиационной бомбы. Надежные противовоздушные фортификации соорудили вопреки уверениям рейхсмаршала Геринга, что ни одна вражеская бомба не упадет на немецкую землю, что его, Германа Геринга, авиация не пропустит ни один самолет противника в небо Германии…
Прибывшие на совещание уже ждали в приемной начальника генерального штаба и поднялись при его появлении. Отсутствовал только Рейнгард Гейдрих, шеф имперского управления безопасности. Он был самолюбив и считал ниже собственного достоинства ехать на совещание к Гальдеру, который стоял никак не выше его на иерархической лестнице. На совещание к начальнику генерального штаба Гейдрих прислал заместителя.
Обсуждали информацию обер-квартирмейстера IV, так именовался начальник разведывательного управления сухопутной армии генерал Курт фон Типпельскирх. Его доклад еще раз подкрепил уверенность, что Красная Армия не выдержит удара германских вооруженных сил. Типпельскирх строил выводы на основе обобщенных разведывательных данных, подтвержденных последними донесениями.
— По уточненным данным, — говорил он, — силы противника составляют сто пятьдесят четыре дивизии. Это несколько больше того, что мы предполагали, но подготовка войск слабая, опыта боевых действий армия не имеет и оснащена устаревшим вооружением. Особенно это относится к танковым войскам и авиации, которые отстают от современных технических требований. Новое в военной технике у русских только то, что заимствовано за границей. По всем данным, противник не преподнесет никаких сюрпризов в области военных изобретений. К тому же русские ничего не смогут сделать для полного оснащения своей армии, большинство военных предприятий расположены, главным образом, в зоне досягаемости германской авиации и будут захвачены на первом этапе боевых действий.
— Вы уверены в этом? — спросил осторожный Гальдер, хотя он и сам был убежден, что русская армия — колосс на глиняных ногах, который развалится при первом ударе.
— Уверен, как в самом себе! — воскликнул фон Типпельскирх. — Не вызывает сомнений, что живая сила противника будет разгромлена в приграничных скоротечных боях, как предусмотрено планом «Барбаросса»…
Фон Типпельскирх подчеркнул, что русские не подозревают о нападении и поэтому есть основания полагать, что предстоящая кампания на Востоке продлится не более шести недель. Меры, принятые командованием вермахта по маскировке операции, в том числе частая передислокация войск, дезинформация о предстоящей высадке десанта в Англии, дают результаты — советская разведка введена в заблуждение.