В канкане по Каннам
Шрифт:
От серебряного перезвона часов на Пляс де л'Эглиз настроение Кейт стало еще лучше. Она взяла себя в руки, потрогала землю в конверте и крепко ухватилась за перила балкона. Кейт была ранена, но сдаваться не собиралась — по крайней мере теперь она точно это знала.
Глава 15
Когда на следующее утро Кейт проснулась, погода по-прежнему была замечательная. Она с легким сердцем вышла на балкон и залюбовалась, глядя, как лучи солнца отражаются
Кейт решила, что нужно спешить. Ей предстояло заново наладить жизнь и найти работу. Для начала девушка собиралась зайти в «Ривьера газетт». Она подумала, не поделиться ли своими планами с новой подругой, но Селия скорее всего по-прежнему не может оторваться от Кена — в полном смысле этого слова — и вряд ли будет довольна, если им помешают. Приняв душ и заодно постирав кое-что, Кейт развесила футболки и белье на перилах балкона и вышла на улицу Миди.
В пекарне толпился народ, что лишний раз подтверждало любовь французов к хлебу. «Это им только на пользу», — с завистью подумала Кейт, наблюдая, как из дверей одна за другой выходят стройные женщины с длинными тонкими багетами в руках. Судя по всему, где тонкий хлеб, там и люди тонкие.
Кейт задержалась у небольшого бутика, жадно разглядывая витрину. Перед собеседованием не мешало бы обновить гардероб. Отороченный кружевом розовый кардиган, который она надела сегодня, не только выцвел от постоянной носки и стирки, но и не сочетался с ее обгоревшим носом и красным сарафаном. Во всяком случае, об этом с утра ей безжалостно сообщило зеркало.
Но Кейт сразу же сказала себе, что ей нужна не только одежда, но и деньги, чтобы ее купить. Тем более что вещи, которые продавались в Сен-Жан, судя по их виду, предназначались исключительно бледным гномам, предпочитающим носить платья грязно-белого цвета из толстой ткани и без рукавов.
Девушка направилась дальше.
— Кейт!
Слева к ней приближался высокий молодой человек с темными растрепанными волосами. Тот самый художник и официант… Фабьен. Он улыбался ей, прищурившись на ярком солнце.
Кейт покраснела, вспомнив их разговор в кафе.
— Привет! — улыбнулся он.
— Привет! — Смутившись, она вызывающе взглянула на него: — Послушай, по поводу того приема…
Он снова улыбнулся, сверкнув ровными белыми зубами:
— Ах да, прием…
Фабьен действительно выглядел неплохо. Хотя после истории с Натом Кейт сомневалась, что внешность имеет какое-то значение. Она просто отметила про себя, что он достаточно привлекательный; к тому же неряшливые мужчины не вызывали у нее отвращения.
— По-моему, я осталась должна тебе за такси, — сказала она.
— Забудь об этом. К тому же оно было оплачено, и шофер, к счастью, не знал, кем именно.
— Но я оставила Мадонну без машины.
Он пожал плечами:
— Ну и что? Ее от этого не убудет. Но если ты так переживаешь, пойди и скажи ей об этом.
Кейт улыбнулась:
— Что ж, в любом случае спасибо. Я еще хотела извиниться за свое состояние…
Фабьен откинул голову назад, и на лице у него появилось вопросительное выражение. Они молча смотрели друг на друга. Сердце Кейт колотилось все сильнее.
— Фабьен!
Хриплый голос нарушил тишину. Внезапно в лучах солнца мелькнула грива черных волос, и чьи-то изящные руки обвились вокруг шеи художника. Кейт разглядела полную грудь и тонкую талию — это была Николь, барменша. Или бывшая барменша. Если в гневе она была красива, то сейчас выглядела еще лучше. Девушка жевала жвачку — ее пухлые темные, как у Бардо, губы ритмично двигались, обнажая блестящие белые зубы. Большие карие глаза смотрели с насмешкой и как-то по-хозяйски.
— Это Николь, — представил ее художник.
Кейт, оцепенев от неожиданно накатившего раздражения, кивнула и заставила себя приветливо пожать протянутую руку.
— Мы уже встречались, — сказала она.
Николь и виду не подала, что знакома с Кейт. И уж тем более что когда-то специально включила радио, чтобы заглушить ее голос. Она просто проигнорировала журналистку, хихикая и кокетничая с Фабьеном как легкомысленная школьница.
— Мы виделись в отеле «Де тур», — решительно повторила Кейт.
Глаза Николь вспыхнули огнем.
— В этой дыре?! Худший бар в мире! Ну и семейка! Идиоты! Уроды!
— Они не такие уж плохие, — мягко произнес Фабьен и с упреком добавил: — А ты неблагодарная. Я слышал, ты очень нравишься одному из них.
Николь скривила губы:
— Этому огромному страшному идиоту!
— Внешность не главное, — заверил Фабьен.
— К счастью для некоторых, — огрызнулась Николь.
Кейт стало жаль Тролля. Даже собственная мать вряд ли назвала бы его красавцем. И все же перед такой преданностью могла устоять только девушка с каменным сердцем. И к сожалению для него, Николь, похоже, была именно такой.
— И когда-нибудь он унаследует семейный бизнес. — Фабьен подмигнул Николь.
— Бизнес! Ты называешь это бизнесом? Это все равно что получить в наследство передвижной фургон, с которого продают блины.
— Странно, что ты так говоришь, — удивился Фабьен. — Я однажды видел в Ницце одного хозяина блинной, ехавшего на работу в «мерседесе».
Николь уставилась на Фабьена. Кейт подумала, что, несмотря на красоту, она, похоже, начисто лишена чувства юмора. К тому же ее обвинения безосновательны. В отеле не самый худший бар в Сен-Жан, а уж о целом мире и говорить нечего. Это звание по праву должно было принадлежать кафе «Де ла пляс».
— Я должна идти, — хрипло сказала Николь и посмотрела на Фабьена таким взглядом, что вполне могла обжечь его даже с расстояния в пятьдесят шагов.
А Кейт в качестве прощания удостоилась насмешливо-неодобрительного взгляда.
Она пристально посмотрела на Фабьена. Казалось, встреча с пылкой искусительницей не тронула его, но, возможно, страсть сжигала художника изнутри. Разобрать было невозможно. Когда Николь удалилась, он почесал взлохмаченную голову и непринужденно улыбнулся Кейт: