В капкане у зверя
Шрифт:
— Тебя это не касается.
Давид усмехнулся. В ее бесстрашии перед ним было что-то завораживающее.
— Натурщика ты выбрала так себе.
— Хочешь быть на его месте?
Давид понял, что наслаждается их разговором. Впервые за столько времени действительно отдыхает.
— Нет. Я не претендую. Да и вряд ли ты сможешь передать мою неземную красоту. — Он широко улыбнулся. — Завтра я зайду. Подумай хорошо.
Отвернувшись от хмурой художницы, Давид вышел наружу. Нельзя оставаться здесь дольше. Он и так провел внутри слишком много времени. При воспоминании о ее коже, едва прикрытой
ГЛАВА IX. БЕШЕНЫЕ ВОЛКИ
Давид добрался до Андрея и Вадима, когда дождь уже закончился. Сразу после того, как вышел от Анны, он направился в лес. Бурлящее в теле возбуждение требовало выхода. Ехать домой было бессмысленно: он знал, что не сможет уснуть, а разбираться с Юлей из-за ее самоуправства сейчас совершенно не хотелось. Помочь же Андрею он вполне мог, хоть и понимал, что дождь смыл все следы и запахи.
Он нашел Андрея возле клена. Тот стоял на коленях и внимательно изучал основание ствола. Рядом лежала небрежно сброшенная одежда. Вадима видно не было. Давид подкрался так тихо, что Андрей его не заметил. Он был полностью сосредоточен на своем занятии. Давид подошел ближе и опустился на корточки рядом. Андрей понял, что не один и вздрогнул.
— Как Марина?
После ухода от Анны Давид зашел в амбулаторию. Марина лежала на операционном столе, по-прежнему бледная. Ее хриплое дыхание было рваным и тяжелым. Артур, не отрываясь, смотрел на мониторы. Чертов корень пытался убить в Марине волчицу, но ее человеческая часть продолжала сражаться за жизнь.
Давид старался не думать о предстоящем разговоре с ее теткой. Для оборотней семья была свята. Кровные же родственники становились практически единым целым. Странно, но между ним и Юлей никогда не существовало подобной связи. Они плохо ладили с самого детства. И тем не менее, за нее он убил бы.
— Плохо. Кое-как держится. Артур прооперировал. Что у вас? Нашли что-нибудь?
Андрей указал на одежду:
— Вадим отправился на осмотр территории. А я, кажется, обнаружил следы когтей. Но судя по размерам — они Маринины. Скорее всего она сопротивлялась. Но есть еще кое-что.
Андрей вытащил из кармана пакет для улик. Внутри лежала шелковая лента. Даже сквозь грязь угадывался ее черный цвет.
— Учуять ничего не удалось, поэтому завтра ее отвезут в лабораторию. Но она точно здесь не случайно.
— Думаешь, она хотела повесить ленту?
— Ну… — Задрав голову Андрей рассматривал клен. — Сюда мы их не вешаем. Мы их вообще давно уже не вешаем…
— Лента ей могла понадобиться в одном случае. Она хотела призвать суженого. И сделать могла это либо в доме Нейшиной, либо в старом поселении.
Андрей повернулся в сторону деревни:
— Марина шла туда?
Давид пожал плечами:
— Если бы хотела повесить у Анны, то здесь не оказалась бы.
— Хорошо. Предположим… — Андрей нахмурился. — Значит, на примете у нее кто-то был. Может, это сделал именно любовник?
Давид потер глаза. Захотелось спать. Проваляться в постели долго. И знать, что не нужно вставать с утра пораньше и куда-то спешить. Знать, что он может просто жить. Глупые мысли.
— Стас учуял чей-то запах. Несколько ароматов. Возле заимки и у реки. А в старом Крельске заметил следы. Скорее всего женские.
Андрей удивленно поднял брови:
— Значит, Марина действительно ходила в деревню.
Давид не хотел признаваться, что видел там Анну. Но безопасность стаи была превыше его сходящего с ума волка.
— Нейшина тоже там была.
Андрей уселся прямо на землю:
— Серьезно?
— Да. Сегодня вечером ее там видел.
— И что она делала?
Давид привычно изображал равнодушие, хотя воспоминания уже зажигали в теле огненные вихри. Он пытался разбудить в себе злость, ненависть. Но ничего не получалось. А невероятный вкус ее губ теперь чувствовался на языке.
— Рисовала. Она же художница. — Давид скривился. — Видимо, считает, что на нее запрет не распространятся.
— Она, скорее всего, вообще о нем не знает.
Давид хмыкнул:
— Нейшина ходит туда, как к себе домой. Марина собиралась вешать там ленту. По-моему, на него вообще все наплевали.
Андрей устало улыбнулся:
— Аня могла просто не знать.
Волк недовольно зарычал, и Давид был с ним согласен: Андрей не имел никакого права вот так запросто называть ее по имени. Абсурдность этой мысли дошла до него не сразу. Раздражение, прежде всего, на самого себя вырвалось наружу.
— Никто не счел нужным объяснить ей правила?
Андрей пожал плечами:
— Ну… Наши с ней не очень часто общаются.
— Об установленных здесь законах можно было рассказать.
— После приказа Юли к ней даже боятся подходить. Единственный, кто с ней нормально разговаривает — Артур. Полина, вроде, пыталась подружиться. Но после того, что ей устроила твоя сестра, сидит смирно в лавке и не высовывается.
С каждым словом Андрея Давид чувствовал все больший прилив злости. Какого хрена здесь происходило?! Контролируя каждый вдох и выдох, он заставил себя медленно спросить:
— И что же приказала Юля? С самого начала.
Андрей чуть заметно вздрогнул и пригнул голову к плечу, обнажая шею. Должно быть, он почувствовал гнев и недовольство вожака. Очень осторожно попытался оправдаться:
— Я не в курсе всех событий…
Давид пригвоздил его взглядом к земле:
— Я хочу знать все, в мельчайших подробностях.
Андрей тяжело вздохнул:
— Кое-что мне известно только с рассказов Светы…
Давид тихо рыкнул, и Андрей продолжил:
— В общем, это она привезла Аню сюда. Об этом ты уже, наверное, знаешь. Я долго не мог выпытать у Светы, каким образом это произошло. После Аниного приезда она ходила сама не своя. Я не мог понять, что происходит. Сначала даже думал, что та ее обидела как-то. Света, конечно, молчала, но была вся на нервах. Вдруг с ребенком что-то случилось бы… Короче, она мне призналась, что едва не сбила Аню по дороге сюда. Та обещала не писать никаких заявлений, но взамен попросила подвезти до Крельска. Света, естественно, согласилась и привезла. А потом сразу побежала отчитываться перед Юлей. — Андрей недовольно скривился.