В лапах страха
Шрифт:
На книжной картинке Сверчок выглядел надменно. Этакая важная зелёная букашка – ростом с невысокого человека, – нацепившая на себя кафтан, цилиндр и пенсне. Однако звучащий в голове голос, напротив, принадлежал кому-то дружелюбному и весёлому, на вроде толстого мельника, изображённого на пакете с молоком. В одной из лап нарисованное насекомое сжимало лакированную трость со стеклянным набалдашником, внутри которого, – словно комар в янтаре – застыл красивый цветок или даже звезда. Юрка всегда хотел именно такой набалдашник. При этом сама трость его мало интересовала – хватило бы загадочной сферы.
Желание только усилилось, после того, как папа разъяснил, что под стеклом вовсе не звезда и уж тем более не цветок, а таинственная «роза ветров».
Юрка понятия не имел, что это за роза такая, но желание заполучить её в своё личное пользование только стократ возросло.
«Кажется, у Светки была заколка с похожим узором, но разве она даст...»
Приходилось любоваться невиданным созданием на картинке и завидовать тому лютой завистью. Сама же букашка успокаивала, советовала подождать, пока заколка не надоест сестре, после чего незаметно порыться в её настольной косметичке и стянуть понравившуюся вещицу. Юрка много размышлял на этот счёт, однако заставить себя пойти на столь мерзкое преступление так и не смог. Да он этого и не хотел. Всё-таки сестра, а не кто-то посторонний. К тому же, если поймает, – обязательно поколотит! Ни сколько за заколку, сколько за воровство. Может ещё маме рассказать, но это вряд ли.
Юрка хотя и был ещё ребёнком, однако прекрасно ощущал ту незримую грань, переступать которую – просто непозволительно. Да и отношения между сестрой и мамой подливали масла в огонь. Он был как громоотвод: вечно получал на орехи то от одной, то от другой, особенно случись ссора, подобная сегодняшней.
«Ведь Светка думает, что всё из-за меня. По крайней мере, по её словам, до меня ей жилось иначе...»
Светка не говорила ничего в открытую – Юрка невольно подслушал.
После очередной ссоры с мамой Светка валялась на кровати и плакала в подушку. Юрка не знал, что именно мучило сестру: боль от побоев, просто обида или ненависть ко всему живому, что обитает в их квартире. Может что-то ещё, о чём он даже никогда не задумывался. А возможно, всё вместе, объединившись в единый пульсирующий комок отчаяния. Так или иначе, но Светке было очень плохо, и мудрый Сверчок тогда сказал, что нужно идти к сестре и помочь ей. Неважно, как именно: достаточно постоять рядом, ничего не говоря и не обращая на себя внимания – просто попытаться заставить Светку поверить в то, что она не одна. Как не один сам Юрка. Вокруг много «друзей». Главное заставить себя «услышать» их.
Юрка уже собирался было переступить порог комнаты, как в этот самый момент Светка выдала сквозь слёзы в подушку всё то, что её мучило на протяжении последних лет и, одновременно, то, с чем застывший в дверях малыш боялся столкнуться даже в самых жутких своих кошмарах.
Оказывается, виноват только он. Ни мама, ни папа, ни этот долговязый хлыст, что изредка приходит к сестре, ни кто-нибудь ещё, о ком Юрка даже не знал. Только он и, может быть, Сверчок. Хотя и это вряд ли – Светке он тоже ничего не говорил про насекомое.
Сестра его ненавидит – это единственное, что расплылось в тот вечер багровым пятном в Юркином сознании, заставив чувства свернуться в маленький рыхлый кулёчек и застыть в груди, под ложечкой, изредка покалывая трепещущее от горя сердце. Мысли куда-то подевались, а на их месте материализовался ночной мрак. Сделалось страшно, и Юрка убежал. Возможно, как трус... Но оставаться и дальше не было смысла, потому что слов, как таковых, тоже не было. Только шум в ушах, колючие слезы и маленькая цирковая обезьянка на плече, истошно колотящая в свой барабан.
А Светка так ничего и не узнала. О том, что теперь Юрка знал её самый сокровенный секрет. Жуткую тайну. Истину, с которой не так-то просто свыкнуться.
Сегодня сестру стукнул папа, а значит, ненависть только возросла. К тому же и Сверчок с этим согласился – он, по обыкновению, долго ничего не советовал, только задумчиво пощёлкивал под лобной костью, точно взведённая пружинка механических часов, после чего всё же встревоженно застрекотал, давая понять, что сестра опасна, как никогда!
Юрка какое-то время сомневался, не до конца веря в то, что ненависть Светки может перерасти во что-то куда более серьёзное, нежели стандартное игнорирование его, как живого существа, – как брата она его и вовсе не воспринимала. Если только в самом начале... Но этого Юрка, к сожалению, не знал.
Сверчок «сказал», что нужно защищаться, и, прежде чем покинуть кухню, Юрка умыкнул из выдвижного ящика стола нож. В спешке, пока «крыша» не встала на место, он притащил страшное оружие в спальню и запихнул под матрас. Потом сел на пол и долго смотрел на помятую простыню, не совсем понимая, что такое сотворил.
Просто было страшно.
Очень страшно!
Зубы, правда, ещё не стучали, но и благополучно заснуть теперь вряд ли удастся. Если вообще удастся хоть что-нибудь. Тем более, в доме появилось жуткое чудище, похожее на мутировавшую мышь, но на деле, таковой не являющееся. Если верить мультикам, которых Юрка явно пересмотрел, подобное вполне возможно. Возможно превращение крысы в собаку, как и наоборот.
Но вот насколько опасна сестра? Может быть, Сверчок ошибается?
Однако Сверчок был уверен – он вообще редко когда ошибался. Только в случае с мамой(?), – а влетевшая в спальню Светка только лишний раз подтвердила самые страшные опасения. Сестра тяжело дышала, а из-под съехавшей на глаза чёлки били лучи обжигающей ненависти.
Такое ощущение, что девочка желала разделать брата на части прямо сейчас, одним вот этим взглядом. Будто мясник трясущегося ягнёнка.
Юрка видел по телевизору, как вот точно так же огромный лев смотрит на опостылевшего шакала, в надежде, что тот уберётся сам, по добру по здорову, и не придётся марать об него когти. Какое-то время ничего не происходит – шакал глупо таращится на царя зверей, словно в его несмышлёной голове так же пощёлкивает невидимый Сверчок, – после чего в воздух взмывают тучи пыли, а перед самым объективом кинокамеры проносится тень от огромной лапы...
Юрка тогда не на шутку испугался и закрыл глаза. А когда открыл – всё уже закончилось. Лев медленно удалялся в дрожащем мареве, а под покровом осевшей пыли подёргивался рыжий бугорок.
Именно так посмотрела на него Светка сегодня после ужина. Как на недоразумение, к которому не хочется прикасаться. Издохло бы само – вот было бы славно!
А Юрка сидел возле кровати на корточках, прислушиваясь, как в груди надсадно ухает испуганное сердце. Вслед за сестрой, через порог переступил аромат её духов и чего-то ещё, так похожего на дым от сигарет.