В нескольких шагах граница...
Шрифт:
До Дуная было еще не близко. Вскоре нам пришлось вылезти из оврага и продолжать путь по тропинке – значит, теперь мы и бежать не можем.
В минуты опасности мозг всегда работает обостренно. За одно мгновение было, пожалуй, передумано столько, сколько порой и за целый день не передумаешь.
Я словно видел, что делается там, в тюрьме. Во-первых, закрывают все выходы, высказывают всевозможные предположения: может быть, мы ушли за инструментом или прячемся где-нибудь в винограднике; может быть, нам стало плохо и мы ушли с часовым в тюремную больницу; может быть, мы покончили с собой; а может, просто
Когда бывает такое происшествие, то проверяется наличие всего состава тюрьмы. Побег – дело серьезное и сулит большие неприятности. А может быть, это вообще ложная тревога. Но из ложной тревоги тоже могут возникнуть большие неприятности.
Пока они сообщат на псарню, пройдет несколько минут; пока приведут ищеек… У нас есть еще немножко времени, пока они в конце концов установят, что мы действительно совершили настоящий побег.
Перерыв начался ровно в девять, было минут десять десятого, когда мы убежали. Пока мы пробирались через виноградник, шли по гравийной дороге, прошло еще полминуты, потом мы провели несколько минут в кукурузе и на дне оврага, сейчас наверняка нет еще половины десятого.
В девять тридцать пять – поезд. Может быть, еще успеем, вперед!
Мы шли под палящим июльским солнцем, по берегу Дуная. Нигде ни признака тени. От бега, от волнения взмокла спина, а тут еще плащ да сумка оттягивали руки.
Вац – маленький городок, но для тех, кто вынужден был идти не по дороге, а какими-то окольными путями, он казался огромным. Мы шагали по покрытым илом скользким камням, по засохшей грязи. Ох, если бы мы могли войти в эту воду, если бы можно было хоть на мгновение окунуться!
Но останавливаться нельзя, вперед! Ведь нам нужно добраться до места, находящегося приблизительно на одной линии со станцией. Там мы вскарабкаемся на верхний берег, стряхнем с себя пыль и уже смело пустимся по какой-нибудь из пересекающих центр города улиц.
– Слушай, остановимся на минутку.
– Нельзя.
– Да ведь тут и до солнечного удара недалеко. Воды бы напились по крайней мере.
– Нажми, нажми, не раскисай! На улице будет теневая сторона.
Я увидел вдали купол собора и наметил путь. Нам необходимо было выбрать многолюдную улицу и по ней пойти к вокзалу. Но попробуйте в Ваце найти многолюдную улицу. Если бы встретились хоть два человека, мы бы присоединились к ним и тогда не так бросались бы в глаза.
Мы шли уже возле собора вдоль крутой насыпи по набережной, когда снова завыла сирена. На этот раз выла она протяжно три раза – один за другим. Мы знали – это сигнал не только для тюремщиков. Была поднята на ноги городская полиция, все постовые на улицах, на железнодорожной станции. Я остановился как вкопанный. Железнодорожная станция…
Недалеко от нас была пристань. Ох, если бы теперь пришел пароход! Но ни слуху ни духу. Кассовая будка закрыта, вблизи ни души… К тому же документы. До тех пор, пока мы не дойдем до станции и не получим от товарищей
Мы на мгновение остановились, не зная, что предпринять. Опять завыла сирена. В горле пересохло.
– Нам нельзя идти на станцию, – прошептал я.
Это была правда. Ведь подняты на ноги все жандармы! Полицейским кордоном было уже окружено здание вокзала, у каждого проверяли документы. В город пробираться тоже невозможно.
Бела выронил из рук сумку и без сил опустился на землю. Я вздохнул и сел около него.
Мы смотрели на воду, на чудесную вольную воду – бежит она через страны, через границы, в море…
Но недолго мы сидели так, недолго раздумывали. Да и действительно не о чем было долго размышлять. Через город на станцию мы уже пройти не сможем, это ясно! Не нужно и пробовать! Может быть, возвратиться в тюрьму? Прийти и сказать: «Вот, вернулись, честь имеем доложить, убежали, ваше благородие…» Но что нас ждет? Зверское избиение и темная одиночка до пятницы. И в пятницу, на суде, услышать, что мы «неоднократные убийцы». А в субботу утром останется только самим всунуть шею в петлю палача.
Нет, обратного пути нет, нужно идти дальше!
Это, однако, труднее, чем мы думали. В плане нашем была допущена ошибка. Но ведь еще не все потеряно. До Ноградверёце часа два ходьбы, не больше. Ну, если прикинуть на жару да на окольную дорогу, то самое большее три.
Путь я мысленно много раз представлял себе, так как изучил его по карте. От станции направо, через деревню, к оврагу, а там узкоколейка ведет к шахте… Я знал, где нужно свернуть в лес, в каком месте маленький ручеек, мельница, и примерно на каком расстоянии от мельницы находится дом лесника, где ждет нас тесть маркшейдера. Ждет нас…
Мы скажем ему пароль… Сможем поесть, отдохнуть, сможем выпить много-много свежей, холодной воды! Сможем умыться, полежать немножко… О блаженство, но как далеко все это!
А погоня совсем близко. Вперед!
Маленький город Вац, но попробуйте обойти его по раскаленной дунайской набережной, под палящими лучами солнца. И обойти так, будто вы прогуливаетесь. Правда, люди нам не попадались, но теперь уже где-нибудь на смотровой вышке стоит часовой и… Он уже видит нас, вот-вот закричит… Может быть, он уже поднимает винтовку к плечу… У меня мурашки забегали по спине от такой мысли. Вперед!
Я слышал, что на воде собаки теряют след. Поэтому мы с Белой, выбрав место помельче, вошли в реку. Первое время это было очень приятно: вода охлаждала ноги, по крайней мере до щиколоток. Зато потом стало хуже. Это мы уже почувствовали, пройдя первые километры от реки. Намокшими ботинками мы натерли себе ноги. Вот еще горе! Только этого сейчас не хватало!
Но на нашу долю выпала не только беда, но и радость: Ноградверёце оказался довольно близко. Добрались мы скоро, хотя шли и не по шоссе. А наши преследователи теперь наверняка уже организовали погоню, использовав всё: автомашины, мотоциклы, повозки.