В Объятиях Соблазна
Шрифт:
— С удовольствием составим вам компанию, лорд… Кристиан, — решилась я. — Уверена, из вас выйдет чудесный гид. Так с чего начнем?
— Ну, для начала нужно как следует подкрепиться, — подмигнул он озорно. — А там, глядишь, и катание на гондоле организуем. Говорят, это самый романтичный способ увидеть Венецию!
Мы с Ханной залились румянцем, но не стали возражать. День обещал быть приятным и познавательным. А в обществе такого галантного кавалера можно было на время позабыть обо всех треволнениях и страхах.
Мы неспешно
Незаметно для себя мы увлеклись разговором. Напряжение последних дней понемногу отпускало, и я впервые за долгое время искренне улыбалась, позабыв о невзгодах. Ханна тоже повеселела, с интересом прислушиваясь к нашей милой болтовне и вставляя реплики.
Покончив с угощением, мы втроем бодро зашагали по набережной, любуясь старинными палаццо и россыпью гондол на воде. Кристиан оказался чудесным рассказчиком, посвящая нас в городские предания и легенды. С ним любой камень обретал свою историю, пропитанную романтикой и тайнами.
И пусть где-то вдалеке маячили неприятности, растворяясь в солнечном мареве, здесь и сейчас были только безмятежность, смех и упоительное чувство свободы. И рядом — душевный, обаятельный спутник, ненавязчиво оберегающий нас от любых треволнений.
— Как насчет того, чтобы прокатиться на гондоле? — с улыбкой предложил Кристиан. — Обещаю, это будет незабываемо!
Мы с Ханной просияли, предвкушая дивное приключение. Что ж, похоже, сказка начиналась прямо сейчас.
— С превеликим удовольствием! — воскликнула я, сияя улыбкой. — Это ли не лучший способ увидеть Венецию во всем ее очаровании?
— Истинная правда, — подмигнул Кристиан. — Да еще и в самой приятной компании.
Мы с Ханной зарделись от его галантного комплимента. Приятно, когда тебя ценят не только за происхождение и приданое, но и за ум, характер, душевные качества. С лордом Уэстбруком я чувствовала себя не бесправной пешкой в чужой игре, а настоящей женщиной, достойной искреннего восхищения.
Кристиан подал нам руки и помог усесться на бархатные подушки. Ловко запрыгнул следом, скомандовав что-то гондольеру по-итальянски. Тот понятливо кивнул, оттолкнулся длинным веслом от причала, и наша гондола заскользила по глади Гранд-канала.
Весеннее солнце играло на витражах дворцов, преломляясь разноцветными бликами. Вода манила лазурной прохладой, дразня легкой рябью. В воздухе витали запахи цветов, специй и свежей выпечки из прибрежных кафе. Чарующие звуки уличных музыкантов долетали до нас, сплетаясь в дивную мелодию.
Я смотрела по сторонам, очарованная этой ожившей сказкой. Казалось, сама Венеция приветствовала нас, раскрывая свои объятия.
Украдкой поглядывая на Кристиана, я любовалась игрой солнца в его волосах, трепетной улыбкой, придававшей облику озорное мальчишеское очарование. Сильные руки, расслабленно лежащие на бортах гондолы, излучали ауру надежности и защищенности. Хотелось укрыться за его широкой спиной от всех невзгод, от гнетущей неопределенности моего нынешнего положения.
Невольно я вспомнила о Марко — и сердце кольнула глухая, неясная тоска. Да, синьор Альвизе был воплощением порочной мужественности, опасного магнетизма. Рядом с ним я всегда чувствовала себя загнанной дичью, жертвой, обреченной стать легкой добычей хищника.
Но отчего же тогда душа трепетала, плавясь от одного его взгляда? Отчего тянулась к нему, словно мотылек на губительное пламя? Затаенная сладость, будоражащий жар, вспыхивающий в крови от случайных прикосновений — разве не в этом суть истинной страсти?
Одернув себя, я постаралась сосредоточиться на ласковом голосе лорда Уэстбрука, повествующего о красотах Гранд-канала. В конце концов, здесь и сейчас рядом со мной — достойный мужчина, способный подарить покой и счастье. Так к чему терзаться мыслями о жестоком искусителе, ничего не сулящем, кроме горя и разочарований?
Я одарила Кристиана благодарной улыбкой, стараясь вложить в нее все свое расположение и дружескую приязнь. Он ответил мне лучистым взглядом, чуть склонив голову в безмолвном понимании. Ах, как отрадно встретить родственную душу, готовую протянуть руку помощи в минуту смятения!
Сердце уже пело от робкого предвкушения, от смутных мечтаний и желаний. Впервые за долгое время я почувствовала себя не бесправной пешкой, но прекрасной дамой, достойной восхищения и обожания.
— Полюбуйтесь, леди, — указал наш спутник на роскошный дворец по правую руку. — Это знаменитое палаццо Дандоло, где останавливались венценосные особы и вершились судьбы царств.
— Удивительно! — восхитилась я. — Сколько же историй и тайн хранят эти древние стены!
— О, будьте уверены, нам хватило бы и десяти жизней, чтобы распутать их все, — усмехнулся Кристиан. — Венеция полнится легендами и загадками. Как, впрочем, и вся Италия.
Я вопросительно посмотрела на него, ожидая продолжения. Кристиан отпил глоток кофе из кожаной фляги и продолжил свой рассказ:
— Взять хотя бы известную историю про остров Повелья, что располагается неподалеку отсюда. Говорят, много веков назад там находилась колония прокаженных, обреченных на вечные муки и страдания. И будто бы души несчастных до сих пор не обрели покоя, витая призраками в развалинах старой больницы.
Мы с Ханной невольно поежились, представив эту жуткую картину. Наш гондольер тоже напрягся, бормоча что-то вроде молитвы.