В Объятиях Соблазна
Шрифт:
Я тряхнула головой, прогоняя непрошеные мысли. Соберись, Элизабет! Нашла время предаваться девичьим фантазиям. У тебя, между прочим, есть веская претензия к этому смутьяну.
— Синьор, я жду объяснений! — процедила я, упирая руки в боки. — Зачем было везти мой багаж сюда и устраивать этот балаган? Разве нельзя было сразу поднять вещи в мою комнату, без посторонних глаз?
Марко невозмутимо пожал плечами и стряхнул пепел прямо на паркет. Я поморщилась, но воздержалась от замечаний.
— Помилуйте, синьорина, — протянул он, лукаво прищурившись. — Уж не мою ли прислугу вы обвиняете в нерадивости?
— Вот именно! — вскинулась я. Так почему же мой багаж оказался разбросан по гостиной, будто бесхозный товар на прилавке? И поясните на милость, с чего вдруг ваши… гм… подопечные вздумали рыться в моих вещах?
— Бросьте, Элизабет, — отмахнулся Марко, снова, небрежно стряхивая пепел. — Девочки всего лишь хотели полюбопытствовать, не привезли ли вы чего-нибудь занятного из туманного Альбиона. Подумаешь, устроили маленький девичник с обсуждением нарядов! Чего вы так всполошились, ей-богу.
— Занятного? — прошипела я, сжимая кулаки. — Да вы в своем уме? Кто дал им право совать нос в мое личное имущество? И примерять мои платья и белье? Что дальше? Устроят аукцион забытых вещей? Черт возьми, Марко, вы за кого меня принимаете?!
Я осеклась, только сейчас сообразив, что перешла на «ты» и назвала синьора Альвизе по имени. Но возмущение застилало глаза — какая к дьяволу субординация, когда речь идет о вещах из моего гардероба!
Марко на миг опешил от моей гневной тирады. Но тут же подался вперед, нависая надо мной словно коршун. Его рука уверенно уперлась в стену над моей головой, будто отрезая пути к отступлению. В прищуре янтарных глаз заплясали дьявольские искорки.
— Ну-ну, синьорина, — промурлыкал он вкрадчиво. — Полегче на поворотах. Вы, часом, не забыли, где находитесь? Здесь вам не чопорный Лондон, а вольная Венеция. У нас принято делиться… многим. И не только платьями, уж поверьте.
Он красноречиво подвигал бровями, обдавая меня горячим дыханием с примесью табака. Я невольно отпрянула, чувствуя, как щеки заливает румянец.
— Довольно! — отрезала я, вскидывая подбородок. — Можете не утруждаться рассуждениями о венецианских вольностях. И на вашем месте, Марко, я бы приказала прислуге получше следить за сохранностью имущества гостей. Иначе, не ровен час, ваши «девочки» начнут таскать мои наряды, а то и шарить по спальням в поисках безделушек. Надеюсь, вы достаточно цените честь палаццо, чтобы не допускать подобного?
Последние слова я произнесла с нажимом, испепеляя Марко взглядом. Он неопределенно хмыкнул, явно озадаченный моей словесной атакой. Было видно, что такая отповедь застала его врасплох.
На миг в комнате повисла напряженная тишина. Мы буравили друг друга взглядами, словно дуэлянты, примеряющиеся для решающего выстрела. Воздух буквально звенел от сгустившегося напряжения. Казалось, протяни руку — и заискрит от невысказанных эмоций и притяжения, против воли возникшего между нами.
Я судорожно сглотнула, пытаясь совладать с бешено колотящимся сердцем. Близость Марко опьяняла похлеще крепкого вина, а жар его тела будил во мне доселе неизведанные желания. Я отчаянно старалась держать себя в руках, но всё моё существо трепетало, разрываясь между долгом и страстью.
Невзирая
Марко был слишком близко — я видела каждую деталь его мужественного лица, ощущала исходящий от него терпкий, дразнящий аромат сандала и горьковато-пряный аромат бергамота.
Утренняя щетина темнела на подбородке и щеках, придавая чертам грубоватую привлекательность. Жилка на его загорелой шее учащенно билась, выдавая волнение. Расстёгнутая рубашка открывал взгляду мускулистую грудь и смуглую кожу, разительно контрастирующую с моей алебастровой белизной. Ничто не должно было шокировать благовоспитанную леди сильнее, чем подобное зрелище, но я не могла отвести глаз.
Внезапно я осознала, в каком неподобающем виде выбежала из своих покоев, даже не потрудившись привести себя в порядок после сна. Золотые локоны в беспорядке рассыпались по плечам, а единственной преградой между мной и пронзительным взглядом Марко были лишь тончайшая сорочка и шелковый пеньюар. Я почувствовала, как краска стыда заливает моё лицо и шею.
— Синьор, прошу вас соблюдать дистанцию! Здесь вам не будуар куртизанки! — выпалила я, пытаясь одёрнуть разыгравшуюся фантазию и скрыть смущение. Но мой голос предательски дрогнул, выдавая истинные эмоции.
Марко уловил эту дрожь и многозначительно ухмыльнулся. Его самоуверенность и наглость не знали границ. Он мягко подался вперёд, нависая надо мной, словно желая спрятать мою полуобнажённую фигуру от всего мира в своих объятьях.
— Поверьте, прелестная Элизабет, в столь соблазнительном неглиже вы затмите любую венецианскую куртизанку. Ваша красота и невинность стоят целого состояния.
Он протянул смуглую ладонь, едва не касаясь моей пылающей щеки. Я отшатнулась, но в то же время ощутила предательскую дрожь в коленях. Лёгкий пеньюар совершенно не скрывал трепета моего тела под пристальным взглядом Марко. Как легко было бы сдаться, поддаться его чарам и безрассудству! Но гордость англичанки и остатки стыдливости не позволяли мне пасть так низко.
— Ваши сладкие речи и сомнительные комплименты оскорбительны, Марко! Смею напомнить, что я порядочная девица, а не ночная бабочка, готовая слететь в вашу постель по первому зову!
Произнося эти слова, я внезапно осеклась, понимая, насколько двусмысленно и волнующе они прозвучали. Интимные картины вопреки воле всплыли в моём воображении. Тонкая сорочка и пеньюар, слетающие с моих разгорячённых плеч под напором жадных мужских рук… Шелковые простыни, сминаемые в порыве страсти… Жаркие поцелуи, оставляющие отметины на моей трепещущей коже…
Кровь закипала в моих жилах от одной мысли о возможной близости с Марко. Каждый вздох давался с трудом, грудь вздымалась под полупрозрачным батистом. Щёки пылали от прилива чувственного жара. Я пыталась прогнать непристойные видения усилием воли, но тело отказывалось подчиняться доводам разума.