В Объятиях Соблазна
Шрифт:
Марко фыркнул в салфетку, пряча ухмылку. Гости слегка стушевались, не зная, как реагировать на очередную шпильку. Но тут слуги начали разносить десерты, и инцидент был исчерпан.
За сладким разговор потек в менее опасном русле — обсуждали погоду, корабли в порту, сплетничали о местной знати. Я помалкивала, отделываясь ничего не значащими репликами.
Когда подали кофе, Лукреция не преминула снова уязвить меня:
— Надо думать, и кофе вы тоже не жалуете, душенька? Поди, привыкли к своему английскому чаю с молоком?
Она противно захихикала, довольная собственной шуткой. Остальные тоже заулыбались — похоже, на сей раз Лукреция попала в точку с местным стереотипом.
Но я лишь царственно взмахнула ресницами:
— Вынуждена вас разочаровать, дражайшая. Я большая поклонница кофе и предпочитаю его крепким, черным и несладким. Прямо как мужчин.
Последнюю фразу я произнесла с самым невинным выражением, но подтекст был очевиден. Гости грянули хохотом, кто-то даже зааплодировал. Лукреция скривилась, будто лимон разжевала.
Марко же вперил в меня долгий, пронизывающий взгляд, заставляя все внутренности трепетать и пылать. Жаркая волна окатила с ног до головы, щеки вспыхнули, а в самом сокровенном уголке тела вспыхнул стыдный, неведомый доселе огонь. Господи, да что же со мной творится!
— Ах, Элизабет, — протянул он бархатным голосом. — Вы полны сюрпризов. Крепкий, черный и несладкий? Это почти автопортрет вашего покорного слуги. Похоже, нам суждено… гм… совпасть вкусами.
От его двусмысленного комплимента жар в моем теле вспыхнул с новой силой. Сердце колотилось так, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Дыхание сбилось, а мысли путались, затуманенные дурманом желания.
Я судорожно сглотнула, пытаясь взять себя в руки. Но тело предательски не слушалось, охваченное сладкой истомой. Хотелось зажмуриться, раствориться в этом жарком мареве, забыть обо всем на свете.
Господи, да что же это со мной? Как он смеет так открыто заявлять свои права на меня? И почему эта наглость не возмущает, а лишь будоражит кровь, заставляя трепетать от предвкушения?
Я судорожно стиснула салфетку, пытаясь скрыть охватившее меня смятение. Но Марко, кажется, прекрасно видел, какой эффект производят его слова. В бездонных омутах его глаз плясали дьявольские искорки — торжествующие, насмешливые… и откровенно плотоядные.
Он уже предвкушал победу, чувствуя, как я плавлюсь под его напором. И от этого внутри все протестующе сжималось. Нет, я не могу ему уступить! Не имею права раскиснуть и пасть жертвой его чар. Надо взять себя в руки, остудить этот жар, напомнить себе, кто я и что мне дорого.
Тем временем Умберто Барбариго, изрядно набравшись, затянул было похабную песенку о монашке и боцмане, но Марко жестко оборвал его, бросив красноречивый взгляд в мою сторону. Гости сразу сникли и притихли. Кажется, авторитет синьора Альвизе был настолько велик, что прекословить ему никто не смел.
Допив кофе, я промокнула
— Благодарю за чудесный вечер, синьор. Он был… хм… незабываем. Равно как и ваше общество. Но, боюсь, мне пора откланяться. Честно говоря, я смертельно устала от впечатлений.
— О, разумеется! — Марко тут же вскочил и галантно отодвинул мой стул. — Прошу простить, если мы вас слегка утомили. Поверьте, я сделаю все, чтобы ваше пребывание здесь было приятным и максимально комфортным. Обещаю лично проследить за этим.
В его голосе прозвучала неприкрытая угроза пополам с обещанием. Словно он не сомневался, что я никуда от него не денусь. Как бы не так!
— Вы очень любезны, — процедила я сквозь зубы. — Но право, не стоит так утруждаться. Уверена, я и сама справлюсь со всеми особенностями здешнего уклада.
С этими словами я царственно кивнула гостям и, шурша юбками, направилась прочь из залы. Спиной я чувствовала пристальные, обжигающие взгляды. Но не обернулась. Знала, что увижу — алчный интерес мужчин, плохо скрытое раздражение дам и самодовольную ухмылку Марко.
Глава 10
Марко
Я проводил Элизабет долгим взглядом, не в силах отвести глаз от соблазнительных изгибов фигуры, плавно покачивающихся бедер, гордой осанки. Дверь за ней закрылась, но я всё смотрел ей вслед, чувствуя, как внутри разгорается пламя.
Святая Мадонна, эта девица лишает меня покоя! Сама невинность и неприступность — но кто бы мог подумать, что за ангельским личиком кроется столь пылкий нрав! Одним взмахом ресниц срезала Лукрецию и Умберто, затмила искушенных в интригах венецианцев. А уж как парировала фривольные намеки…
Я тряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение. Но перед мысленным взором стояло точеное личико Элизабет — огромные глаза цвета грозового неба, горделивый излом бровей, своенравно вздернутый подбородок. Вспомнил, как она полыхала румянцем и прикусывала губки, когда я нашептывал ей игривые дерзости. Видит Бог, как же хотелось впиться в эти пухлые губки жарким поцелуем!
Застонав, я уткнулся лбом в ладонь. Что за напасть! Я, Марко Альвизе, повеса и сердцеед, сам извожусь желанием, словно неопытный юнец! Эта неприступная мисс испытывает моё терпение, дразня своей добродетелью.
Ну ничего, я до тебя ещё доберусь, голубка. Никуда не денешься, будешь трепетать и таять в моих объятиях. Уж я-то сумею одолеть твою хвалёную британскую стойкость!
— Марко, дружище! — окликнул меня Лучано, возвращая в реальность. — Ты чего это застыл, точно молнией поражённый? Никак наша английская роза пленила твоё ветреное сердце?
Он расхохотался, хлопая меня по плечу. Гости переглянулись, посмеиваясь и бросая на меня понимающие взгляды. Я скривился, но быстро взял себя в руки.