В объятьях зверя

atranquility

Деймон слышит звон пряжки ремня, и этот звук заводит его сильнее, чем самый громкий крик. На шее и ключицах Елены, кажется, не остается ни дюйма кожи, на котором бы она не чувствовала прикосновения его губ. И чем чаще это происходит, тем сильнее становится спокойствие внутри. Руки не дрожат, и она с легкостью расстегивает его рубашку, которую он, высвободившись из нее, небрежно кидает куда-то на пол, и это, пожалуй, первое резкое движение, которое он делает за все это время. Деймон привык к совершенно другому: он — словно голодный гепард, ему хочется накинуться на свою добычу, крепко вцепиться в ее тело, встретить какое-то сопротивление, но в конце концов увидеть, как она подчинится ему по

собственной воле. Сдерживаться трудно, но это доставляет намного больше удовольствия, и предвкушения того, чего они оба хотят, совсем нет: он не думает об этом, а наслаждается тем, что происходит сейчас. Через несколько секунд Елена чувствует спиной холод пола, который на мгновение отрезвляет, словно бы бьет током. И лишь в этот момент, когда в глаза ударяет слепящий солнечный свет, в глубине души она ощущает стыд. Начинает казаться, что они совершенно не закрыты от посторонних глаз, что кто-то может внезапно войти. Для Елены секс был неким таинством, которое для нее никак не сочеталось с дневным светом и представлялось ей допустимым лишь с любимым мужчиной. Деймон рушил мир, в котором она жила. И сейчас, спустя всего несколько секунд, своими прикосновениями, движениями, хриплым шепотом на ухо он заставляет ее забыть саму себя и все, о чем она думала еще несколько минут назад. Совершенно неожиданно для Деймона она переворачивается и оказывается сверху. Елена — почти воздушная, ее прикосновения легкие и напоминают дуновение теплого ветра, но он оказывается прикован ею к полу сильнее, чем самыми крепкими цепями.

— Такой ты мне нравишься гораздо больше, — шепчет он и аккуратно снимает с нее рубашку.

Елена, попытавшись убрать со лба непослушные волосы, опускается к нему и сначала целует его в губы, а затем покрывает мелкими влажными и удивительно нежными поцелуями его плечи, бицепсы, грудь, живот, и он не может сдержаться от негромкого стона, немного выгнувшись, запрокинув голову и прикрыв глаза.

Вдруг он останавливает ее, взяв ее лицо в ладони, а затем запускает руку в ее волосы. Он хочет посмотреть в ее глаза. Они горят от возбуждения, и в этом взгляде он видит самый истинный знак своей победы. Эти секунды кажутся им обоим невообразимо долгими. Наконец, Деймон тянется к ней, крепко прижимая к себе, прикусывает мочку уха, и в этот момент Елену будто бы выключает из реальности. Она вскрикивает, но Деймон понимает, что это уже не от боли, и переворачивается, нависнув над ней. Сейчас справиться с чертовой молнией на брюках гораздо труднее, руки начинают дрожать, и контролировать свои движения уже почти невозможно. Деймон немного помогает ей, расстегнув ширинку, и она, скрестив ноги у него за поясницей, стягивает с него брюки вместе с нижним бельем. Она ощущает тепло его руки внизу живота, а затем на пояснице и на ягодице, он чуть приподнимает ее, и уже через секунду она остается совершенно обнаженной. Щеки начинают гореть.

Деймон входит медленно, и она очень ярко чувствует каждое его движение, которое словно бы выталкивает из ее груди стоны.

— Деймон… — хрипит зовет она. — Деймон, пожалуйста… Быстрее…

Но Сальваторе будто бы специально замирает, и Елене в этот момент кажется, что сейчас ее просто разорвет на части. Он с самодовольной усмешкой тянется к ее губам и целует ее в самый их уголок.

— Ты хочешь этого?

— Да… Я хочу…

— Чего ты хочешь?

Елена на мгновение замолкает, жадно хватая ртом воздух, вцепившись в его плечи, будто бы желая приблизить его к себе еще сильнее.

— Тебя, — наконец выдыхает она и в следующий момент чувствует сильный толчок.

Она даже не его тень — она словно бы превращается в пепел, который вот-вот развеет ветер, еще одна миллисекунда — и ее просто нет. Елена

выгибается, но вдруг чувствует, как он, остановившись и почти полностью выйдя, целует ее грудь, и прикосновение его ладони к плечу, которое буквально вырывает ее из прострации и возвращает ее к нему.

— Пожалуйста, Деймон! — вдруг вскрикивает она, больше не в силах терпеть эту пытку.

Наконец, силы и терпение покидают и его, и Деймон вновь углубляется на всю длину, отчего в виски ударяет кровь, и каждый удар сердца очень четко отдается в ушах. Он наклоняется к ней, так что они ощущают дыхание друг друга, и Елена ловит себя на мысли, что ей нестерпимо хочется его поцеловать. Сейчас он кажется ей единственным и самым идеальным мужчиной на свете. В этот момент ничего не существует, кроме его сапфировых глаз, хриплого голоса и сильных рук, которые словно забирают ее из этого мира.

Он прижимает ее к полу своим весом, но ей безумно нравится это ощущение, когда он совсем близко к ней. Спину по-прежнему обжигает холод пола, который, кажется, сделан изо льда, но теперь Елена не обращает на это никакого внимания: ей становится жарко, руки теплеют, и Деймон, чувствуя это, понимает, что страх покинул ее. Его зрачки расширены, и в какой-то момент ей кажется, что он тоже перестает ощущать реальность, но все-таки находится рядом с ней.

— Ты не боишься, — произносит он, и теперь это отнюдь не вопрос.

Елена на секунду замирает, глядя ему в глаза, и делает несмелый кивок.

— Этого я и хотел.

Елена перестает стесняться собственных ощущений. Деймон увлекает ее за собой в темный, неизвестный омут, но она понимает, что хочет этого сама. Она чувствует его темп, подстроиться под него неожиданно оказывается очень легко, и в этот момент ей кажется, что она становится с ним неделимым целым. Она кричит лишь его имя, голос начинает хрипеть, но каждое движение Деймона совершает в душе взрыв во сто крат сильнее предыдущего. Объяснить это нельзя, это что-то, что гораздо сильнее нее, и бороться с этим она уже вряд ли сможет.

Когда, наконец, Деймон опускается на пол рядом с Еленой, он не говорит ни слова, но все так же сильно прижимает ее к себе, и она начинает путать сон и реальность. Они лежат так еще несколько минут, пытаясь восстановить дыхание и слушая тишину. На них совершенно нет одежды, они изучили каждый сантиметр тел друг друга, они знают, как доставить друг другу удовольствие, и сейчас оказываются друг к другу ближе, чем кто бы то ни был из их окружения. Осознание этого очень странно. Это неправильно. Но прекратить это, кажется, уже невозможно.

Елене понадобилось время, чтобы прийти в себя, чтобы конечности перестали быть ватными и из тела ушла слабость. По ощущениям прошло около часа, и сейчас Деймон стоял перед ней в тех же брюках и рубашке, с немного влажными после душа волосами.

— Я не приеду в пятницу, — вдруг сказал он, надевая свой клетчатый пиджак, висевший на спинке стула. — Поэтому хорошенько выспись.

— Почему? — словно опомнившись, встрепенулась Елена, и было не совсем понятно, к первой или второй фразе Деймона относился ее вопрос.

— Потому что нам предстоит долгая дорога.

Елена лишь успевает открыть рот, чтобы спросить о чем-то, но Деймон ее перебивает, и его слова окончательно выбивают ее из колеи.

— В субботу утром мы уезжаем в Лос-Анджелес.

====== Глава 26 ======

Смысл сказанных Деймоном слов дошел до Елены не сразу. Она стояла, не в силах пошевелиться, и смотрела, не моргая, на Деймона, не веря своим ушам. Деймон видел ее ступор, но его это, судя по всему, не заботило.

— Зачем? — только и смогла выдавить из себя Гилберт спустя несколько секунд. Губы внезапно стали сухими, а голос начал дрожать.