В океане "Тигрис"
Шрифт:
Из медицинских «новостей»: у Карло — порез на пальце, Асбьерну — после новогодних излишеств — прописан пресловутый ломотил.
Наш ковчег становится воистину ноевым. На корме завелся сверчок, в хижине — летучие муравьи. Зато, хвала аллаху, мухи пропали, а на Бахрейне их было несметное количество.
Разговаривал по радио с Ессентуками, с радиолюбителем Валерием Агабековым. Регламент коротковолновых сеансов жесток, и объем сообщаемой информации скуден. «У нас все в порядке». В каком направлении идем и где собираемся остановиться, сказать нельзя; наши подрядчики расценили бы это как нарушение контракта.
Мысли отрывочны, не сосредоточиться ни на чем. Дремота. От погоды, вероятно, и от всеобщего расслабления.
Тур вскричал: «Аврал!» Зачем, что случилось? Бегу.
ГАЛЕРА ПИРАТА СЭМА
Ничего не случилось. Решили попробовать гребные весла. До сих пор они праздно лежали на палубе, и число их постепенно уменьшалось. Из четырех сооружена «краспица», пятое распилено, шестое погнуто. Но остальные восемь в полной готовности. Укрепили их по четыре с каждого борта. Детлеф прочел лекцию об искусстве гребли. Потом он, я, Эйч-Пи и Норман уселись на палубе в затылок друг другу и навалились. Лодка, сверх ожиданий, пришла в движение и развернулась. Норрис вел съемку. Тур стоял на мостике и лихо командовал.
Я сказал: «Для полноты картины тебе надо завязать глаз и бить в барабан. Чем не галера пирата Сэма?» Он в ответ возопил: «Сто акул вам в глотку, почему на бакборте никого?!» — и сам же поспешил исполнить свое приказание. Взялись за весла уже восьмером, с обоих бортов. Герман и Тору сновали вокруг на «Зодиаке» с кинокамерами, Карло щелкал камерой с мостика и подруливал. Лодка медленно подвигалась вперед.
Вскоре мы почти уперлись носом в дау, откуда невозмутимо следили за нашими забавами.
Тур счастлив: «Вон насколько продвинулись, а ведь ветерок встречный и течение тоже. Шумеры при нужде могли помогать себе веслами, обходить препятствия, делать повороты!»
За этими занятиями нас застали сумерки. Завтра съемки продолжатся, снимем отход от острова под парусом.
ПОДГРУППЫ
Вечером торжественно отметили рождение Норриса. Зажгли свечи, притащили вино, я достал заветную космонавтскую клубнику. Как выражается мой ленинградский друг, посидели хорошо.
Для отчета по психологии: период становления для коллектива на борту «Тигриса» миновал. Сложилась классическая малая группа с лидером — формальным и неформальным — Хейердалом. Внутри нее, как и следовало ожидать, образовались подгруппы. Тур, Норман, Детлеф, Норрис — первая, связанная общностью иерархической (судовая «аристократия»); Карло, Герман, я — другая, слегка иронизирующая и фрондирующая; Эйч-Пи, Асбьерн, Рашад — третья, «новички».
Если прикинуть, к кому ближе молодежь, к первой подгруппе или ко второй, окажется, что они все же тяготеют ко мне и к Карло, хоть он их порой и шпыняет.
Тору — нейтрален, держится особняком.
«Антипар», несовместимых психологически, видимо, две: Карло и Норрис, я и Детлеф. Существенного влияния на общий климат их трения не имеют.
В итоге, грех жаловаться. Лишь бы и дальше так было.
Сейчас три часа ночи, легкий ветерок и легкая качка. Рядом маячит остров, скрипит во сне дау, мы тоже поскрипываем. Надо будить Норриса — и на боковую.
Не забыть записать: говоря по радио с Бахрейном, Тур подробно объяснял причины нашего визита в Маскат. О мелочах вроде неисправных рулей не упоминалось. Посещение Омана запланировано с самого начала. Цель — знакомство с памятниками древней арабской культуры.
ОМАН-МАКАН
Вплоть до последних лет сведения о древнем Омане в мировой науке были отрывочны.
Среди достославных деяний Е. В. султана Кабуса бен Сайда числится соизволение вести на территории Омана археологические раскопки. Раскопки едва начались, но уже и сейчас приносят кое-что интересное.
Они подтверждают: в древности, в третьем тысячелетии до новой эры и чуть позже, Оман являлся частью региона Макан, объединявшего Аравийский полуостров и долину Инда. Расположенный на ключевых позициях африкано-азиатских торговых связей, Оман торговал с шумерами и их индийскими партнерами, посредничал, перевозил и поставлял лес, медь, диорит.
Легендарные медные рудники Макана — о них масса упоминаний в шумерских документах — были, почти наверняка, в Омане.
Мог ли Тур, готовя экспедицию, забыть про Оман?
Он еще в Эль-Курне прожужжал нам о нем уши, особенно после того, как поверил неким слухам — не буду, впрочем, о них распространяться, потому что, похоже, поверил он им зря.
Словом, у Хейердала было большое желание заглянуть в Оман. Он разжигал его в себе и лелеял. Но…
Аварии на Шатт эль-Арабе, лишняя неделя на Бахрейне, возня с веслами, с парусом, а дни бегут, а корпус «Тигриса» намокает, и нужен, наконец, автономный длительный переход — Тур замолчал об Омане. Собрался пройти мимо. Пожертвовать частью ради целого. Тем более, повторяю, что некие слухи на девяносто процентов не подтверждались и сенсационный мотив посетить Оман отпал.
Так бы и, случилось. Прошли бы мимо. Кабы не отказали рули.
Представьте, до чего везуч Тур! Везуч даже в передрягах. Даже их он заставляет себе служить.
ОТ СУАДИ К БАРКЕ
4 января проснулись рано. Пока мылись и чистили зубы, подошла рыбачья шаланда, а в ней — три араба: двое пожилых, с библейскими лицами, и мальчик. Коммерция не знает границ! Запаслись рыбой, вытащили якорь, подняли парус, благо ветер попутный, и в путь.
Через полтора часа — едва кончили съемки — ветер пропал, и дау привычно взяла нас на буксир.
Хотим теперь постоять у деревни Барка. Если Судан по отношению к Маскату «садик», то Барка уже «крыльцо». А хозяин дома все еще не сказал ни «да», ни «нет».
Бахрейн волынит, как секретарша, выручающая прогульщика-шефа: «Позвоните попозже», «Отбыл в буфет», «Вызвали в министерство». Ох, неспроста это.
От нечего делать возобновил шитье, укоротил плавки, сметываю сумку, она выходит ультрамодной. Тур объявил, что его дочери пришли бы в восторг, увидев такую. Карло же, вновь застав меня с иголкой в руке, застонал: «Когда ты бросишь это женское дело?»