В поисках утраченного
Шрифт:
На дворе пока ещё стояла тишина, они выскочили наружу, Афанасий сообразил быстро, он захлопнул за ними последние решётчатые двери и просунул в ручку бердыш, тем самым заблокировав их.
— Молодец, — похвалил его Алексей, — теперь валим отсюда, нам главное прорваться к жёлобу. Три человека рванули через открытый освещенный двор, а сзади, из-за решётки неслись крики. Откуда только взялось такое количество стражников, здесь были и стрельцы и опричники, они бежали со всех сторон, пытаясь остановить беглецов, единственное, что останавливало, стрельба, Вероника очень удачно отстреливалась, не тратя лишних патронов, но и избегая ненужных жертв. Стреляла в основном по ногам, люди падали, пугались громких выстрелов. Они хоть и пользовались огнестрельным оружием, но к такой меткости ещё не привыкли.
Алексей тоже достал оружие, стрелять оказалось не очень удобно, всё же одной рукой он придерживал старика, но расчищать себе дорогу всё же получалось. В их сторону летели стрелы, спасало только быстрое движение, лучники ни как не могли прицелиться, наконец, кому то из командиров удалось организовать своих воинов, примерно два десятка стрельцов выстроились в цепь и приготовились к залпу. Такой разворот событий грозил неприятностями, но и жёлоб оказался уже совсем близко, Афанасий первым нырнул в дыру, следом Алексей толкнул в неё замешкавшуюся Вероники, бросил тело Сильвестра, а, затем, не разбираясь, прыгнул сам, в этот момент прозвучал грохот залпа. Мещёряков слышал дробь пуль, рассыпавшуюся по стене, но он уже нёсся по жёлобу, вниз к реке, а вслед за ним летели стрелы.
Четыре тела, одно за другим вывалились из желоба, пролетели несколько метров в воздухе и провалились в черноту воды. Вслед за ними летели стрелы и пули, они прорезали водную толщу, а тела, отягощенные одеждами и оружием, всё глубже и глубже погружались в реку. Алексею в какое-то мгновение даже показалось, что это бездонный колодец, и они никогда не вынырнут из него, да ещё ко всему прочему нужно было поддерживать покалеченного Сильвестра, и Вера, тоже, кажется, чувствовала себя не лучшим образом, один только Афанасий вовремя опомнился и начал всплывать, подхватив под руки девушку.
Алексей кивнул с благодарностью, спрятал оружие, схватил за шиворот старики и начал потихоньку подниматься наверх. Казалось лёгкие вот, вот лопнут, воздуха катастрофически не хватало, а поверхности всё не было и не было. Он уже готов был плюнуть на всё, прекратить усилия и спокойно опустившись на дно заснуть там вечным сном. К чему все эти вечные попытки выжить, к чему нелепые случайности, постоянно окружающие его, к чему все эти бессмысленные смерти, сопровождающие его на всём жизненном пути? Как хорошо было в детстве, никаких забот, только тепло и любовь, окружали его в ту дивную пору. Как тогда было хорошо, почти как там на самом дне этого глубокого омута. И сейчас стоит только открыть рот, впустив в себя весь этот океан, вновь погрузиться в безмятежное детство. Даже ещё не детство, ещё раньше, когда его пока вроде и не было, но он был, был и жил внутри матери, в том огромном и необъятном океане любви, добра и всего Мира, всей Вселенной.
Но жизнь не отпускает, она заставляет делать последнее, почти невыносимое усилие и выталкивает на поверхность, следом появляется голова Сильвестра, рядом уже торчат ещё две головы. Рты открыты, они с жадностью глотают воздух, стараясь надышаться им, как будто пройдёт ещё мгновение и этого воздуха вовсе не станет. Вокруг тишина, ни тебе погони, ни грохота выстрелов пищалей, ни летящих стрел. Странно и непонятно, почему вдруг такая тишина. Хотя Слобода вот она совсем рядом, и крепость где стояла, там и стоит, только что-то всё равно не так. Но не это сейчас главное, сейчас главное отплыть немного вниз по течению, а там просто выбраться на противоположный берег и постараться уйти в лес, а дальше уже разбираться, когда рассветёт.
Та они и сделали, подгребли ближе к противоположному берегу, потом ещё долго шли по дну, по самые шеи в воде, так, чтобы их ни кто не заметил, да и покалеченного Сильвестра, таким образом, легче было нести. Примерно через километр такого пути выбрались на сушу и пошли к ближайшему лесу, туда, где проще затеряться, спрятаться, переждать.
Широкий луг с высокой росистой травой выдавал следы беглецов, но спасительный лес оказался рядом, а там чаща, там есть, где спрятаться. Они ещё долго кружили по лесу, путая следы в поисках укромной лощинки, и совсем внезапно вышли на небольшой охотничий домик. Дом стоял одиноко, как и положено охотничьей заимке, небольшой, с маленькими окнами и дымоходом посередине крыши. Двери подпёрты колом снаружи, значит, в доме никого нет.
— Странно, — промолвил Афанасий.
— Что странно?
— Не знаю я в окрестностях Слободы заимок таких.
— Может, просто ты ещё не всё знаешь про свой край? — Успокоил его Алексей.
— Может, — с сомнением ответил тот.
— Что так и будем стоять в нерешительности? Видно же, что в доме никого нет, — произнесла Вероника, и первая двинулись в хижине.
Высокая не примятая трава и кол, слегка вросший в землю, говорили о том, что в хижине не бывали люди как минимум с прошлой зимы, а то и дольше, значит опасаться внезапно нагрянувших хозяев нечего, можно расслабиться, просушить одежду, немного отдохнуть. Возле домика виднелась приличная поленница, значит, хозяева здесь всё-таки иногда появлялись.
Беглецы убрали кол и распахнули двери. Из помещения пахнуло сыростью, затхлостью и ещё чем-то совсем неуловимым. Люди зашли вовнутрь, в доме стоял полумрак, свет с трудом пробивался сквозь маленькие, сильно запылённые окна, на всём лежал толстый слой пыли, паутина, казалось, полностью запутала пространство.
— Интересный домик, — промолвил Афанасий, он достал саблю и начал собирать на неё паутину, — похоже здесь очень давно не ступала нога человека, ладно, давайте осматриваться.
Помещение оказалось одно, да судя по небольшим размерам домика, и не стоило надеяться на то, что в нём будет несколько комнат. В середине располагался очаг, над ним труба, домик топился по-чёрному, возле одного окна стоял стол, сбитый из грубых досок, по бокам и у стен стояли широкие лавки, на стенах висели полки со всевозможной хозяйственной утварью. Алексей пристроил Сильвестра на ближайшей лавке, спутники разошлись по дому, обследуя каждый уголок, Вероника пробралась в самую глубь помещения, внезапно оттуда донёсся её крик.
— О Боже! Скорее сюда!
— Что случилось? — Мужчины кинулись на выручку девушке.
Та стояла над лавкой, расположенной в торце здания, у дальней стены. Точнее это была даже не лавка, а скорее кровать. Она стояла заправленная, и сверху на постели лежал полностью мумифицированный труп в совершенно истлевших одеждах. Руки, аккуратно сложены на груди, в них большой золотой крест. Но мумия, лежавшая на кровати, не походила на монаха, не смотря на этот атрибут. Истлевшая одежда, представляла собой штаны, длинную рубаху. На ногах, некогда были одеты сапоги, они, кстати, сохранились лучше всего. Длинные волосы мумии стягивал кожаный плетёный шнур. Таким же шнуром завязывалась рубаха. Не смотря на то, что тело полностью высохло, в нём угадывалась былая сила, человек, некогда живший в нём, явно не боялся физических нагрузок и был хорошо развит. А еще, что-то неуловимо знакомое, казалось в иссохшем стариковском лице, а точнее черепе, обтянутом высохшей кожей, напоминавшей пергамент.