В прятки с отчаянием
Шрифт:
Покосившись на тихо посапывающую Люси и выкарабкавшись из-под ее ног, которые она на меня непременно забрасывает, я как можно тише прохожу к единственному в комнате окну за неимением балкона. Не нравится мне та часть плана, где мы, оказавшись на базе, должны будем запустить программу самоуничтожения Оракула и свалить как можно быстрее. Что-то не давало мне поверить, что они нас так легко отпустят и чувство тревоги сжигает с каждой минутой все сильнее, когда я думаю об этом. Мне не дает покоя мысль, что мы упускаем что-то важное, и я никак не могу понять что, ведь мы столько раз обсуждали наши планы с лидерами и командирами, выверили все до последней секунды… Конечно, они будут сопротивляться, еще как… Но особого выбора у нас нет. Теперь только вперед. До конца. Да еще и эти…
Я почувствовал ее в тот момент, когда меня окутало тепло и тонкие руки оплели мой торс, смыкаясь на животе. Щекой Люси прислонилась к спине и глубоко вздохнула.
— Ты не кажешься огромным, Риз, но когда я тебя так обнимаю, ты прямо гора мышц… — я не вижу этого, но знаю, что она улыбается. Это нетрудно понять.
— Ты такое скажешь, гора мышц… — качаю головой, отвлекаясь от тяжких дум.
— Ты печалишься, — шепчет Люси и опять трется носом о мою спину. — О чем ты думаешь? Знаешь, ты едва ли не единственный, кому я могу задать этот вопрос…
— А я тебе не скажу, — зажмуриваясь от удовольствия ощущения ее присутствия, я проговариваю какие-то слова, почти не вникая в их смысл. Кажется это какой-то флирт, за время пребывания на планете и общения с Лусией, я уже привык, что это зачем-то нужно… Поворачиваюсь к ней лицом и притягиваю девушку к своей груди.
— Риз, посмотри на меня, — шепчет Люси, оглаживая ладошкой мою щеку. — Неужели тебя так сильно беспокоит предстоящая вылазка, что ты даже сон потерял?
— И ты утверждаешь, что не читаешь мои мысли? Плутовка… — я обнимаю ее, чувствуя щекой шелковистые волосы. Можно было бы показать ей, что меня действительно беспокоит, да только я знаю… Ей тоже непросто.
— Знаешь, на плане всегда кажется все легко, — она вся напряжена, так что просто уговорить ее поспать не удастся, отшутиться тоже. — А на деле все равно случается какая-нибудь ерунда. Да только… какая разница, если есть боевая задача, автомат и куча патронов? — она, наконец, улыбнулась, а я даже знаю, кому принадлежат эти слова.
— Я бы хотел быть бесстрашным по рождению, как и твои братья. Здравый смысл заставляет меня тревожиться об этой операции. Я чувствую, мы где-то…
— Что ты имеешь в виду? — перебивает меня Люси, хмурясь и заглядывая в глаза. — Что мои братья ненормальные?
— Все бесстрашные немного чокнутые. Вот и я тоже… раз тащу вас на станцию даже не вполне явно представляя, что нас там ждет…
— Слушай, мы же все просчитали, ошибки быть не может! Оракул ваш нас не видит, они, конечно, в курсе, что мы придем, но не знают когда именно. Да, Зейн ждет нас, но пусть попробует поймать сначала. Мы уничтожим Оракула, а без него станции не выжить. Ведь так?
— Так-то так, но сначала Танию надо найти, а она приманка! Мне к ней соваться нельзя, Зейн знает, что я приду за ней, отправлять других — значит, обрекать их в лучшем случае на плен… Так, и что ты качаешь головой? И откуда только скептицизма? Ревнуешь опять?
— Пфффф, вот еще… — дергает плечиком Лусия, но глаза ее такие же задумчивые. — Тут другое… Понимаешь, я заметила, еще там на станции… Мне кажется Тания и Зейн… Они…
— Что? — если и была у меня возможность как-то все перевести в шутку, то теперь я по-настоящему встревожен. — Там произошло что-то? Он ее пытал?
— Нет, по-моему, даже наоборот… — Люси поднимает на меня глаза и смущенно улыбается. — Я думаю, что… Ну понимаешь, это, конечно, невероятно звучит, я знаю, что безупречные не могут испытывать чувства и так далее, но… Все это… То, что он прибежал в числе первых спасать нас от маргиналов, и кажется она его звала, когда сильно испугалась. Да еще он в нее так вцепился, как только опасность ушла…
— Ты, наверное, думаешь, что безупречные такие же люди, как и мы, но на самом деле это не так. Чувства у них атрофированны из-за постоянного действия преобразователя, Зейн не может испытывать чувства к кому-то, он скорее робот, нежели человек…
— Я женщина, у меня в таких делах глаз наметан. Не знаю — чип не чип, а интерес к ней он проявлял нешуточный…
— Научный если только!
— А я говорю — нет! И Тания неровно дышит к нему! Иначе с чего бы она его звала в момент опасности, а?
— Люси, мне кажется, ты чего-то мне не договариваешь! Есть что-то, о чем я не знаю? — Люси сжимает руку в кулачок и закусывает фалангу указательного пальца. С интересом рассматривая колеблющуюся девушку, я уже начинаю не на шутку беспокоиться… — Ты должна все рассказать мне. Все, Люси! — в крайней степени тревожности, я чувствую, как мой голос вибрирует и срывается.
— Я не знаю точно, что у них там произошло, да, и не смотри на меня так! — поджимает губы Люси и я понимаю, что она мне не скажет начистоту. — Знаю только, что Тания звала его в хижине, а потом обнималась с ним, как со спасителем. Я думаю твоя сестра нравится ему, а все эти ваши теории относительно атрофированных чувств не работают. Может, чип ваш и помогает вам все держать под контролем, но когда его нет, вы становитесь обычными людьми. С тобой ведь сработало, почему ты думаешь не могло сработать с Зейном?
— Потому что я готовился уйти сюда, я всегда этого хотел! Я, вообще, против идеи кибернетизации, а он всегда ее продвигал! И Зейн последний человек, который прикоснется к самке примитивных, даже если…
— Да? — перебивает меня Люси. — А почему тогда он целовал ее, а она ему отвечала и им обоим это нравилось? — выкрикивает она в запале, и вслед за этим немедленно прикусывает язычок, а мне так удивительно, что не могу вымолвить ни слова целую минуту.
— Что они делали? — прорезается, наконец, у меня голос, а вместе с ним и эмоции, самые разноречивые.
— Я не хотела тебе этого говорить, но в общем и целом… Да, так и было, — Люси делает попытки высвободиться из моих объятий, но я ее не пускаю. — Сильно сердишься?
— Нет, но было бы лучше, если бы такие вещи ты рассказывала мне без промедления, — укоризненно смотрю на девушку, щеки которой покрываются румянцем. — Мне трудно, да что там, просто невероятно сложно поверить, что Зейн… способен на такое, но… если ты права и Тания вдруг смогла пробудить в нем какие-то чувства… Очень не хочется обрести надежду, а потом потерять ее только потому…