В садах чудес
Шрифт:
Ему захотелось стучать, бить кулаками в дверь. Но он быстро подавил это желание.
— Выйдите! — тихо и внятно произнес он.
За дверцей молчали.
Он вдруг ощутил, что там — женщина! Почувствовал какое-то волнение.
— Выйдите! Я не причиню вам зла!
Дверца отворилась. Женщина скользнула к нему. Двойник!
В темном холщовом платьице, похожем на одежду Иваны, она казалась более худощавой, более хрупкой, по сравнению с Маргаретой. Темные волосы густым жгутом падали на плечи, на затылке были стянуты витым красным шнурком. Она немного горбилась, казалась робкой, неуверенной, растерянной.
Жигмонт вспомнил давнюю сцену у Северных ворот. Тогда двойник слуги из кабачка поразил его тем, что казался человеком, изображающим самого себя. И теперь?..
— Кто ты на самом деле? — быстро спросил он и шагнул к ней.
— Прости меня, — она отступила назад. — Я — это я! Это вправду я сама. Я — Кларинда! Вспомни меня! Я всю жизнь… Я всегда тебя помнила!.. Я не виновата!.. Это случайно… Только поверь мне!.. Я — это я!..
Но Жигмонт уже знал — она говорит правду! Он почувствовал знакомое волнение, то, давнишнее. Забилось сердце, телесное возбуждение начало овладевать всем его существом. Сейчас он перестанет владеть собой. Так было однажды — тогда, давно. Он посмотрел на нее. Кажется, она испытывала то же, что и он. Казалось, она вот-вот потеряет сознание. О, она осталась все той же, давнишней, прежней девочкой! Но он уже много лет, как был не юношей, почти подростком, но взрослым зрелым мужчиной, который умел справляться с собой!
— Успокойся, — он по-прежнему говорил тихо. — Я верю тебе. Я помню тебя.
Он взял ее за руку, потянул к постели, но она упиралась, как перепуганный ребенок. Ну да, ведь на постели лежала мертвая!
Он посмотрел на мертвую Маргарету, после — на Кларинду. Они были отражением друг друга! Разница в одежде и, вероятно, при жизни Маргареты, в манере держать себя, лишь подчеркивала их необычайное сходство.
Он отпустил руку Кларинды.
Снова присел на постель рядом с мертвой. Покачал головой. И вдруг тихо засмеялся.
Кларинда замерла, глядя на него.
Как все просто! Ни двойников, ни иллюзий! Самая обычная, самая заурядная игра, вялая привычная забава старушки-природы — близнецы!
Жигмонт распахнул дверь.
— Входите все!
Михал, Ивана и слуги вошли. У старой Марии подкосились ноги, она бессильно опустилась на пол.
Ивана мгновение стояла на пороге, затем бросилась к испуганной Кларинде, обняла ее, нежно прижалась, обернулась к Жигмонту, крикнула:
— Не мучайте ее!
Михал нахмурился и мрачно глянул на Жигмонта.
— Ну! — бросил Жигмонт старым слугам. — Вы знаете эту женщину?
— Думаю, это госпожа Кларинда, — пробормотал Чоба и потер ладонью лоб.
— Госпожа Кларинда, — тихим эхом отозвалась Мария.
— Ничего не бойтесь! — продолжал Жигмонт. — Никакого колдовства здесь нет! Эти женщины — близнецы! Имя мертвой — Маргарета, она была моей женой! Должно быть, их разлучили еще в детстве!
Мария перекрестилась.
— Произошло убийство или несчастный случай! — Жигмонт вышел на середину комнаты. — Я здесь — в сущности, единственный представитель королевской власти! Я хотел бы прояснить дело!
— Ну, вот и мы под властью! — хмыкнул Михал. — Сначала — убийство, потом — власть! И никогда не бывает так, чтобы власть пришла первой и предотвратила убийство!
— Михал, хочешь знать, в чем разница между мной и тобой? — глаза Жигмонта смешливо блеснули.
— Допустим, хочу!
— Ты все чего-то хочешь, чего-то требуешь от людей! А они, конечно, не подчиняются твоим желаниям! Тогда ты сердишься на них и считаешь их очень плохими существами! Себя ты иной раз считаешь несправедливо обиженным, а то ищешь оправдание своим дурным поступкам в природе человека, якобы весьма дурной. А со мной все иначе! Я от людей ничего не хочу, никогда не сержусь на них!
— Будто тебе не приходилось мучить, убивать людей! — перебил Михал.
— Разумеется, приходилось! И еще много раз придется! Но я все равно ничего от людей не требую и не считаю их гадкими и порочными. Я только радуюсь, когда люди ошеломляют меня внезапной добротой, любовью или милосердием! А больше всего я радуюсь, когда мне самому удается быть таким — добрым, милосердным, когда я люблю и мое тело дает радость женщине!
Михал пожал плечами и улыбнулся. Улыбнулась Кларинда.
— Теперь один простой вопрос! — Жигмонт обернулся и глянул на Кларинду, указав на нее рукой. — Я знаю, что Маргарета была прекрасной наездницей! Сюда она, конечно, приехала тайком. Значит, ей не было смысла оставлять лошадь в деревне. В конюшне тоже нет ее лошади!
— Она могла в пути сменить лошадь, — робко сказала Ивана.
— Не могла, — Жигмонт покачал головой. — Это не игрушка, а живое существо, любимое притом! Где же лошадь Маргареты?
— Привязана у старой коновязи на заброшенном пастбище, — произнесла Кларинда ровным голосом. — Там и вода для нее, и корм.
— Верю! — Жигмонт кивнул. — А теперь я хочу знать, что же все-таки произошло?
Этот вопрос был задан именно Кларинде.
Она осторожно отвела руки Иваны, выпрямилась и заговорила все тем же ровным, без всякого выражения, голосом:
— Маргарета — моя сестра. Мы — близнецы. В детстве нас и вправду разлучили. Она приехала сюда тайком и встретилась со мной. Мы говорили ночью, в моей спальне. Многое вспомнили, а о многом я узнала впервые. Мы поссорились. Мы грубо набросились друг на друга, такая жестокость свойственна женщинам. Я толкнула Маргарету. Она упала и ударилась о выступ камина. Я наклонилась над ней. Но она уже была мертва. Я не хотела убивать ее. Правда — не хотела. Это случайность.
— Это — вся правда? — спросил Жигмонт.
— Это — моя правда о смерти моей сестры, — отвечала Кларинда. — Каждый из нас знает и какую-то другую правду.
— Надо, чтобы каждый из нас рассказал свою правду! — внезапно воскликнула Ивана.
— А ты не боишься? — теперь Жигмонт смотрел на девушку. — Встреча наша — случайна. А то, что принято называть «правдой», это ведь почти всегда нечто не очень приятное! Впрочем, я охотно расскажу о себе. Теперь, после смерти Маргареты, я снова хочу изменить свою жизнь, и, должно быть, скоро покину эту страну!