В шкуре зверя
Шрифт:
Чуть в стороне от жертвенника, ближе к стене, виднелся стол почти скрытый под грудой свитков, частью лежавших на нем аккуратными рядами, а в основном, валявшихся в беспорядке, как на самом столе, так и под ним. Зеленоватый свет, к которому Йонард начинал привыкать, здесь освещал только нишу в самом дальнем углу пещеры мага. Ниша была отгорожена от всего остального пространства решеткой с частыми прутьями, больше походившими на ветви драконова дерева.
Череп на этот раз освещал то, что могло бы привидеться только в кошмаре. Скорее всего - это кошмар и был, потому, что наяву, Йонард знал это точно, его бы вывернуло наизнанку от мерзости, которую он увидел... А сейчас ничего, даже не тошнило.
В большой клетке сидело создание, которое могло бы быть крысой... Крыс здесь хватало... всяких... Наверное, были и такие. Мохнатое туловище покоилось на шести паучьих лапах, а длинная мордочка с умными черными глазками оканчивалась волосатым белым хоботком с тонкой иглой жала. Зато хвост был точно такой, как надо - голый и розовый. Йонард почувствовал, что его все-таки мутит, и отвернулся, но тут же пожалел об этом. Из клетки напротив на него внимательно глядело чудовище, похожее на питона, но с головой маленькой симпатичной обезьянки. Чудовище смотрело на него с печальным сочувствием, словно пыталось что-то сказать, и Йонард испытал настоящее потрясение, когда понял, что оба эти уродца - разумны.
По сторонам от Йонарда в самую каменную плоть стен были всажены толстенные кольца из витого железа, на этих уродливых выростах безвольно и безучастно висели обрывки цепей, некоторые куски, рассыпающиеся в прах, валялись беспорядочной грудой тут же рядом. Их густым слоем покрывала мохнатая вездесущая пыль. Черный пол пещеры тоже местами скрывали серые пласты, нанесенные временем.
Так сначала показалось Йонарду, но приглядевшись внимательно он понял, что видит на полу искусное изображение свернутого кольцами гигантского змея, изготовившегося к броску. Его огромная голова упиралась в острые обломки камней вокруг черного устья жерла и теперь они казались ядовитыми зубами мерзкой твари. В пещере стоял тошнотворно - сладкий запах тления, по всей видимости, исходил он от жуткого варева в котле. Йонард до сих пор не подозревал у себя такого буйного воображения, которое в мгновение ока нарисовало перед ним одну другой красочнее картины вспарывания шейных жил многочисленных жертв и, кровь еще теплая, темными ручьями стекает в чашу и магическое варево начинает мало - помалу густеть, иногда поблескивая опаловыми капельками жира. Но это конечно, в том случае, если несчастных не морили голодом до как отправить в котел.
Однако при этом Йонард даже не счел нужным задуматься о том, что он сам возможно и поможет заполнить до краев еще наполовину пустой сосуд египтянина. Когда ему это было не нужно, пустые мечтания не бередили душу и не трогали цепкого разума, который в это самое время был занят осознанием всего происходящего с одной единственной целью - найти выход. Правда, бился он над этой загадкой пока без особого успеха, но Йонард твердо знал, если все время двигаться в одном направлении, рано или поздно, но обязательно попадешь туда, куда тебе было надо. Главное, не забыть за чем шел. Поэтому, он обладал еще одним достоинством, хотя с первого взгляда было трудно в нем такое достоинство заподозрить - терпением. Конечно, его терпение можно было сравнить на самом деле, с терпением согнутого до отказа лука, с подрагивающей от напряжения тетивой и безошибочно наведенной тяжелой стрелой.
Шевельнув ржавыми цепями, Йонард решил потерпеть... немного.
Только сейчас германец понял, что за ним наблюдают. Из темноты выступил человек. Сначала Йонард не видел ничего, Кроме блестящей лысины в завитках седых волос, потом разглядел прямой нос с широкими ноздрями, тонкие, сжатые в ниточку губы, узкую бородку и непонятного цвета глаза. Впрочем, в этом зеленом свете все было непонятным. Кроме одного - этот тип был кем угодно, только не египтянином. Йонард повидал на своем веку египтян, и меж них попадались. Лица их были, обычно, худы, смуглы, вытянуты к вискам, с огромными, косо прорезанными черными глазами. Не как это.
Маг (если это был он) внимательно разглядывал германца, словно тот был диковинным зверем. Йонард решил молчать. Не потому, что начинать разговор первым - много чести, просто он по опыту знал, что тот, кто задает вопросы, выдает себя скорее и легче чем тот, кто отвечает. Отвечая ведь можно и солгать а спрашивая - как солжешь? Маг все-таки не выдержал и негромко произнес:
– Ты кто?
Против ожидания, голос у него оказался почти приятный.
Йонард и на этот раз решил отмолчаться и еще немного подождать.
– Откуда ты взялся?
– С недоумением повторил маг и добавил нечто, совсем уже странное, - я ждал другого.
Несмотря на боль Йонард криво ухмыльнулся:
– Не повезло тебе, приятель. Я тут твоих домашних животных малость подраспугал.
– Ты зря это сделал, - произнес лысый поклонник Сетха, рассматривая рельефные мускулы и развернутые плечи германца. Если бы ты не был так ловок, возможно, я бы тебя отпустил, - маг выдержал паузу и буднично добавил, - На западный берег.
– По-твоему, я должен расстраиваться, что ты этого не сделал?
– спросил германец, прекрасно понявший мага - западный берег в земле Кемет считался пристанищем мертвых.
Маг усмехнулся и мотнул лысой головой в сторону помеси питона с обезьяной.
– Этот тоже поначалу радовался. Потом сообразил что к чему, и тут же попытался собственным хвостом удавиться, да Кошиф устерег, - и голова мага мотнулась в другую сторону. Жутковатый крысеныш вздрогнул и моргнул глазами.
Неожиданно маска спокойной отрешенности слетела с мага, он побагровел и, вцепившись в прутья клетки маленькими руками, заорал, брызгая слюной:
– Что, грабитель караванов, может, тебя на волю отпустить? И ключ от сокровищницы дать?
Несмотря на душную жару, мороз пробрал Йонарда до костей. Этого не могло быть. Ведь он же собственными глазами видел входящую в закат фигуру. Сколько же времени он проблуждал по коридором Черной Башни и провалялся в беспамятстве? Почти против воли он повернулся к несуразному гибриду в клетке и хрипло спросил:
– Керам?
Обезьянья морда поморщилась и стала похожа на личико забавного старичка.
И вот тут Йонард, варвар из Германии, первый раз в жизни по-настоящему испугался. Потому что понял - маг, хозяин Черной Башни попросту сумасшедший. Йонард не боялся ни сумасшедших, ни колдунов по отдельности, но вместе это было сочетание настолько немыслимое, что германец почувствовал, как волосы на голове зашевелились.
Разум вернулся к магу так же внезапно.
– Значит эта тварь - твой приятель?
– деловито осведомился он, - пришлось мне с ним повозиться. Никак в змеиную шкуру влезать не хотел. Отбивался, за руку укусил. Пришлось сверху обезьяний череп нахлобучить, вот и вышла такая странная зверушка. Можно на базаре за деньги показывать. Только кормить трудно. Обезьянки-то больше фруктами да насекомыми питаются, у них и зубы к этому приспособлены, а питону раз в месяц кролик нужен обязательно. Но ты не горюй, парень. Теперь я умнее буду. Иногда у меня даже и очень неплохо выходит. Пантеру видел? Ах да!
– маг хлопнул себя по лысине, - бедная Малика. Как танцевала! А как ножи кидала! Твой приятель, кстати, обманул тебя, дурака. Никаких сокровищ здесь нет. И быть не может. Было одно, да из него ты своей железкой два сокровища сделал. Ведь он же за Маликой сюда вернулся!