В тылу врага
Шрифт:
Лодка прибавила ход. Слава и Костя гребли вместе, часто поглядывая через плечо направо, где лежал скрытый темнотой мыс Хамелеон. Ночь выдалась чудесная. И такое множество звезд отражалось в воде, что казалось — лодка плывет среди звезд. Поскрипывают уключины, журчит вода за кормой…
Вдруг длинная голубая рука неслышно высунулась из мрака и начала шарить в темном небе. То вверх, то вниз, то влево, то вправо кидалась она, как бы пытаясь что-то схватить.
— Прожектор… ложись! — крикнул Костя. Мальчики вытянулись на дне лодки. Голубой свет метался высоко над ними и вдруг остановился, повис, как острый меч, у
Костя и Слава подождали немного и взялись за весла. Они гребли изо всех сил, торопясь уйти подальше от опасного мыса, на котором теперь, очевидно, установили прожектор.
По указанию Познахирко мальчики должны были, миновав город, идти к северо-востоку и держаться этого курса, пока не покажутся в море два высоких камня, похожих на ворота. Нужно пройти между ними, тогда откроется берег с торчащей над водой скалой. Это и есть Каменная Коса.
Мыс Хамелеон и город они давно миновали, судя по времени и по тому, что прожектор больше их не беспокоил. Но как далеко ушли они от города, насколько отклонились в открытое море — оставалось неизвестным. Правда, положение звезд говорило им, что с курса они не свернули. Но звезды тускнели, с моря наползал туман, предвестник утра, и приходилось грести наугад, выжидая рассвета.
Но и выжидать в их положении было опасно. Хорошо, если под утро они окажутся в назначенном месте, а если нет? Как сумеют они при свете дня достичь Каменной Косы? Не заметят, не перехватят ли их с берега или с моря? Эти и многие другие мысли приходили в голову юным мореходам. Они гребли, отдыхали и снова гребли.
Но вот слева, со стороны моря, мрак начал слабеть, обозначился горизонт. А справа, там, где должна находиться земля, еще лежала ночь. Некоторое время мальчики сидели, сложив весла и опустив натруженные руки. Спать им не хотелось, только немного кружилась голова и болели глаза- может быть, оттого, что они слишком напряженно и долго вглядывались в темноту.
А горизонт продолжал светлеть, ночь медленно, будто нехотя, отступала. Дрожь пробежала по горизонту, словно кто-то невидимый и сильный встряхнул ночное оцепенение. Слабый, несмелый отблеск еще далекого, скрытого морем солнца мелькнул в облачном небе, погас и снова мелькнул, окрасив низкие облака в бледно-розовый цвет.
Справа тоже обозначился горизонт, серо-стальная выпуклая гладь моря и смутная, скорее угадываемая, чем различимая полоса далекого берега.
— Весла на воду! — скомандовал Костя.
Отдохнув, мальчики гребли сильно, и лодка неслась быстро, как бы пытаясь обогнать рассвет. Но рассвет настигал ее. Вокруг делалось все светлее, облака в небе расходились, таяли, восточный край горизонта алел. И в эту минуту дружный радостный возглас вырвался одновременно у обоих гребцов. Прямо по носу лодки они увидели две темные, выступающие из воды точки — «Каменные ворота».
10
Мысль использовать каменоломни принадлежала Аносову. До войны, когда по его инициативе осуществлялся план благоустройства города, он не раз бывал на Каменной Косе, где для строительства резали камень-ракушечник. Пришло время, он вспомнил об этом месте. И правда: трудно было бы найти более удобную базу для партизанского отряда.
Ядро отряда состояло из группы коммунистов, оставшихся для борьбы в тылу врага, и рабочих железнодорожных мастерских, не успевших эвакуироваться. К ним примкнули некоторые рыбаки, комсомольцы из города и окрестных колхозов, несколько девушек и женщин.
Командовал партизанами начальник городской милиции Теляковский. Он прежде служил в армии и знал военное дело. А комиссаром отряда был Аносов. Авторитет его стоял высоко. И не только потому, что его знали как секретаря горкома партии.
По образованию Аносов был физиком и до того, как стал партийным работником, преподавал в школе. Сейчас эти знания ему пригодились. Он организовал изготовление самодельных мин, гранат и бутылок с горючей смесью. Когда отряд очутился в затруднительном положении (имевшийся запас взрывчатки отсырел в подземелье и сделался непригоден), он и тут нашелся: возился с испорченной взрывчаткой, сушил ее, подмешивал что-то, и драгоценный запас был спасен. А недавно Аносов задумал применить особую кислотную мину, преимущество которой заключалось в том, что она занимала мало места и могла быть использована в самых разнообразных условиях..
Аносов и Теляковский работали дружно. Недавно возникший отряд быстро сумел перейти к активным действиям.
Вначале эти действия носили характер отдельных, как бы случайных ударов: сожгли склад с зерном, награбленным фашистами у населения, подорвали вражескую машину с солдатами. В то же время нужно было дать знать населению, что советская власть живет, что армия и народ продолжают борьбу. Аносов подобрал группу комсомольцев, юношей и девушек. Первое их дело, с которым они успешно справились, было разбросать и расклеить листовки с речью Сталина. Затем они начали систематически распространять сводки Сов-информбюро. В отряде имелся радиоприемник, сводки записывались на слух и размножались на гектографе. А в последнее время выпустили листовки, призывающие молодежь не поддаваться посулам гитлеровцев и не ехать в Германию.
Враг тоже не дремал. В город был назначен немецкий комендант и появилось гестапо. Начались обыски, аресты. Поддерживать связь с городом сделалось опасно. Тем не менее партизаны готовились нанести серьезный удар. Враг должен почувствовать, что есть сила, которую он не в состоянии запугать и подавить.
Решено было взорвать мост на железной дороге, являющейся важной военной коммуникацией. Аносов хотел принять в этом личное участие. Между ним и Теляковским впервые возник спор. Теляковский считал, что комиссар не имеет права рисковать собой, а комиссар доказывал, что в такой опасной операции партизаны должны видеть комиссара рядом с собой.
— Тогда лучше я пойду, — сказал Теляковский.
— Нет. Отряд не может остаться без командира.
— А без комиссара? — сердито спросил Теляковский.
На умном лице Аносова появилась добродушная усмешка, которую Теляковский хорошо знал: чем добродушнее улыбался комиссар, тем тверже стоял на своем.
Итак, вопрос был решен. В диверсии участвовали пять человек- самые опытные подрывники. Шестым шел Аносов. Путь предстоял не близкий. Двигаться можно было только ночами. А летние ночи коротки. Зато дорога скрытая, по оврагам, — овраги здесь тянулись один за другим.