Вагон второго класса. Том I
Шрифт:
Наверное, госпожа Боскет побоялась спугнуть удачу неосторожными действиями, а может быть — даже наверняка! — матушка Илоны со свойственными ей изяществом и настойчивостью дала матери Леопольда несколько ценных советов. Так или иначе, но молодой Боскет явился на свидание один.
Они зашли в кафе. Официантка проводила их к столику у окна, откуда можно было следить за моросящим дождем и желтыми листьями на мостовой. Без надзора госпожи Боскет спутник Илоны оказался не так уж и плох; вприкуску с пирожными его вполне можно было выносить. Действительно, год в университете оставил у него живейшие воспоминания. Илоне стало понятно, что после оранжерейного воспитания под крылом у матери и пожилого домашнего учителя Леопольд не справился с водоворотом
Стараясь избегать неудобных вопросов, Илона вызнавала о самом университете. Слушая рассказы Леопольда, она тихо вздыхала. Хоть бы на денек попасть туда!!
— Признаться, я до сих пор питаю страсть к несвойственным нашему кругу книгам, — говорил Леопольд, по-видимому, и впрямь испытывающий неловкость по этому поводу. — Конечно, от них нет никакой практической пользы… Да-да, я знаю, матушка тоже непрестанно повторяет, что чтение — занятие для бездельников. Но увы! Иногда не могу удержаться.
Илона была согласна поговорить про книги и без практической пользы. Закончив с пирожными, они отправились в книжную лавку через улицу.
Надо отдать ему должное, Леопольд был отлично воспитан. Он раскрыл зонт еще до того, как Илона вышла из-под козырька кафе, и галантно подставил ей локоть. Взмахом руки остановив кэб, молодой Боскет перевел Илону через улицу. Он придерживал спутницу под руку, когда та перешагивала через потоки воды — рискованное занятие с ее-то животом, но кавалер показал себя твердой опорой и ничуть не торопил. Привык, наверное, гулять с пожилой матерью. Илоне стало жаль его, как было жаль молодого охотничьего пса, которого недалекий господин Кристис пытался приспособить как комнатную собачку, выводя совсем ненадолго на улицу и запрещая бегать. К счастью, изрядно погрызенные ножки мебели убедили Кристиса отдать собаку другу, обладателю загородного имения и любителю походить по лесу с арбалетом.
Мягкому Леопольду «грызть мебель» было нечем, и бедняга маялся в роли домашнего сыночка с надеждой на женитьбу как на спасение. Илоне было неловко думать о том, что женись Леопольд на ней — попадет из одной клетки в другую. Леди и лорд Горналон, конечно, не станут обращаться с ним, как со скудоумным юнцом, но и с привязи не спустят.
Хвала Звездам, университет не прошел для Леопольда даром. Над его тягой к образованию матушка имела мало власти. В книжной лавке Леопольд оживился, его глаза загорелись, и он сразу повел Илону в ту часть, где располагались книги признанных мыслителей, записки путешественников о странах за океаном и новых колониях. Венчала это досточтимое собрание полка учебников, названия которых Илоне мало что говорили. Она открыла одну книгу и воззрилась на картинку, где шар сходился с извилистой плитой, а длинные строки значков рядом описывали их взаимодействие.
Илона вздохнула. В пансионе уверяли, что подробные сведения о дальних странах лишь разбередят умы юных дев; расчеты сложнее умножения и деления вредны для женского организма, а мыслители смущают дух. Увы, но даже мудрые дамы могут попасть под влияние предубеждений, свойственных старшему поколению. Времена меняются, идет прогресс! Илона решительно потянулась к знаниям, стоящим на ближайших полках с табличкой «Науки».
Не успела она оглянуться, как держала «Необходимейшие сведения о странах Восточного материка», «Южные и Юго-восточные архипелаги», «Размышления о природе разума» и три учебника: один с изображениями мерных колб на обложке, другой — с пересечениями двух треугольников, чьи углы зачем-то были обозначены буквами, а третий — о ужас! — рассказывал об устройстве человеческого тела и лечении различных недугов. На обложке красовался силуэт обнаженного по пояс человека с обозначенным расположением сердца, легких, желудка и других органов. Илона решила, что сразу завернет эту книгу в бумагу, уберегая от взглядов вездесущей Люси, а перед следующим приездом матушки и вовсе зашьет в подушку.
Сложив стопку на стол продавца, Илона вытащила кошелек. Леопольд повздыхал, глядя, как она отсчитывает монеты, и на вопросительный взгляд Илоны пояснил:
— Мне матушка не позволяет тратить деньги на книги. Приходится выкраивать минутки и подолгу листать их здесь, или покупать старые, потрепанные…. О, занятная штучка, — он указал на бусину с пером, которую Илона прицепила к кошельку.
— Представьте, кто-то обронил… м… недалеко от дома. Я не смогла найти хозяина, а вещица и впрямь прелестна. Благодарю вас, Леопольд.
Расстались они хорошими приятелями. Остаток дня Илона провела за книгами. И завтра. И послезавтра.
Два месяца она убивала скуку вышивкой, бесцельными хождениями по кварталу Три Сосны, пресными разговорами с госпожой Эббот и чтением дамских журналов. Советы по ведению дома у нее вызывали щемящую тоску — слишком жестоко судьба растоптала ее мечту о семейном счастье.
Статьи о театральном сезоне она и вовсе не читала — что толку бередить душу. Брютонский театр был типичным для провинции и достаточно неплохим, хоть на фоне гастролей знаменитостей заметно проигрывал. Но все же Илона с родителями не пропускали ни одной премьеры. Теперь же она была лишена и этого. Культурная жизнь Шинтона ограничивалась представлениями кружка гимназистов и пением храмового хора на праздники солнцестояния.
Советы по этикету всегда казались Илоне занудными, модные страницы — будто вырваны из другой жизни. Что еще читать в журналах? Морализаторские эссе? Хотела бы Илона посмотреть на их авторов, окажись эти леди на ее месте.
Ее увлекали только произведения известных беллетристов, что иногда публиковались в журналах — будто окно в жизнь, которой у нее не вышло.
Но теперь… теперь всё изменилось. Геометрическим фигурам было все равно, кто пытается подсчитать их площадь. Число выйдет одинаковым и у высоконравственной матроны, и у кокетливой студентки. Формулы годны как для гимназиста, так и для лавочника. Жук не перестанет жевать одни листья и с негодующим жужжанием улетать от других, чьи бы глаза ни рассматривали страницу. История морского сражения не изменится от того, что в животе Илоны живет ребенок, но на ее пальце нет кольца. А «неприличный» учебник по медицине? Все дети болеют и разбивают коленки. И неважно, женат ли отец на матери или же показал себя подлецом высшей пробы.
С науками Илоне не было скучно, но главное, с науками Илона чувствовала себя равной прочим добропорядочным горожанам.
Через неделю она вознамерилась прогуляться в книжную лавку самостоятельно. Люси разворчалась, что негоже по такой погоде женщине в тягости одной ходить.
— Поговорите с госпожой Эббот, может, составит вам компанию. Случись что, как я с вашей матушкой объясняться буду? Вон живот уже какой.
— А будет еще больше. Я не больна, Люси, я беременна, и хочу погулять своими ногами, пока могу. В декабре даже в Шинтоне бывают морозы, правда?
— Уж конечно, зима хоть и не как на северах, но мороз будет, а ветер с моря как подует, ух холодина. Вы хоть тогда станете дома сидеть?
— Тогда и стану. А пока хочу погулять, сколько могу.
Конечно, большую часть пути Илона проделала в кэбе, но и по свежему воздуху тоже прогулялась. Не все же во дворике сидеть.
В книжной лавке она нашла большой, величиной с половину стола, атлас мира. Ей очень не хватало знаний географии, когда она принялась читать про дальние страны. Перебрав всю полку учебников, нашла два совсем простеньких. Интересно, девушки, которые поступают в университет на алхимию или лекарский, откуда все знают? Уж наверно не из пансионов. Словоохотливый хозяин лавки с радостью порекомендовал, что еще можно почитать.