Валтасар (Падение Вавилона)
Шрифт:
Удивительно, но ранее обращаясь к подобным текстам, Нур-Син относился к ним снисходительно. Перегруженный мудростью Бел-Ибни и прежних магдим*, он посмеивался над догадкой нищих иври, узревших в ночном небе, среди неисчислимого обилия звезд единственное око, наблюдающее за нами, чей взор радовался, глядя на нас, печалился за нас, грозил нам. Рождал слезу, когда его создания предавались разгулу и поклонению камням, кускам дерева, ложным кумирам и жестоким надуманным идолам, в раскаленное чрево которых обезумевшие творения Божии швыряли своих первенцев. Никогда Нур-Син не мог сказать определенно - верую, Господи, спаси и сохрани. Научи, Господи, зажги свет в ночи, обереги от скрежета зубовного. Казалось, к чему это ему, знатному, ученому,
Ведь вот же - Нур-Син лихорадочно собирал с полок таблички, принадлежавшие палочкам Син-лике-уннинни. Знаменитый писец древности давным-давно рассказал о приключениях Утнапиштима, пережившего потоп и возродившего на земле род людской, о деяниях и страданиях могучего Гильгамеша, царя Урука. Герой, потерявший друга Энкиду, сражен был видом смерти, задумался он:
"И я не так ли умру, как Энкиду?
Тоска в утробу мою проникла,
Смерти страшусь и бегу в пустыню..."
"Устрашился я смерти, не найти мне жизни:
Мысль о герое не дает мне покоя!
Мысль об Энкиду, герое, не дает мне покоя
Дальним путем скитаюсь я в пустыне..."*
Нашел таблички, на которых рассказывалось, как царю-предку удалось добраться до Утнапиштима, добыть цветок бессмертия, но - плачьте, люди! змея украла волшебный дар.
Так отрекись, восклицал Нур-Син! В чем беда, зачем томления!.. Живи своей исконной мудростью, в которой и Сину есть место и сотням других небожителей, прочно заселивших звезды, просторно.
Вот тут-то и нападало отчаяние, хотелось хорошенько стукнуться головой о стенку. Поможет ли?
Не так ли бывает со всяким "все видавшим до края мира, познавшем моря, перешедшем все горы, врагов покорившем вместе с другом, постигшим мудрость, все проницавшем"?
Затем Нур-Син вновь брал в руки свитки старых иври. Особенный ужас, до замирания сердца и охлаждения печени, внушали слова Иеремии, обращенные к нему, Нур-Сину, к сотням других Нур-Синов, к тысячам Нуров и миллионам Синов.
"Прошла жатва, кончилось лето, а мы не спасены".
Отрекись! Забудь!.. Поклонись луне. А далее?
"И ныне Я отдаю все земли сии в руку Навуходоносора, царя Вавилонского, раба моего, и даже зверей полевых отдаю ему на служение.
И все народы будут служить ему и сыну его и сыну сына его, доколе не придет время его земле и ему самому..."
"Слово, которое изрек Господь о Вавилоне и о земле Халдейской через Иеремию пророка:
Возвестите и разгласите между народами, и поднимите знамя, объявите, не скрывайте, говорите: "Вавилон взят, Вил* посрамлен, Меродах сокрушен, истуканы его посрамлены, идолы его сокрушены.
...Я подниму и приведу на Вавилон сборище великих народов от земли северной, и расположатся против него, и он будет взят...
Я расставил сети для тебя, и ты пойман, Вавилон, не предвидя того; ты найден и схвачен потому что восстал против Господа".
Все так, взмолился Нур-Син, но мне-то как быть? Господи, как мне быть? Как избежать ответа? Как отвратить беду от семейства, раз уж страна объята твоим гневом, твоей местью? В чем найти утешение? Где Спаситель?
Вот что ещё угнетало. Господи, ты только посмотри, кто опять вошел в силу, кто вертится возле Набонида! Кто громко славословит Сина, требует изготовить его изображение для храма в Харране побогаче, понаряднее!.. Потомки проходимца Басии - Шум-укин и Сили-бел, сыновья Бел-зебри и Кальба. Ростовщик Икишани, преследовавший заслуженного Рахима-Подставь спину теперь заправляет имуществом царя! Этот крокодил не постеснялся публично заявить о том, что впредь не намерен терпеть унижение, какое нанес ему небезызвестный Рахим-Подставь спину, нагло пристроивший к его стене свой поганый дом. Он намерен требовать компенсации через суд! В то же время сильные, дети сильных, внуки сильных в Вавилоне, а также мудрые, дети мудрых, внуки мудрых стали неугодны царю. Даже Хашдайя, сын Рахима, и Акиль, жертвовавшие своими жизнями в Экбатанах, остались без положенной награды. Было сказано они исполняли долг, а за него не платят.
Нур-Син не мог вообразить, как он, потомок ассирийских царей будет бок о бок трудиться с Икишани - при одной только мысли об этом впадал в печаль. Требовал темного пива. Шума был тут как тут.
Выпив кружку другую, успокаивался, начинал трезво оценивать возможность вновь вернуться на царскую службу. Согласие с Икишани найти можно, было бы ради чего терпеть этого крокодила, но отречься - ни за что! Значит, следует искать выход, суметь вывернуться.
Припомнились времена Навуходоносора, когда каждому удивительным образом нашлось место в упряжке, каждый тянул свою бечеву, и вся страна неторопливо, со скрипом, а то и быстрокрыло, как бы по мановению руки, двигалась к процветанию и величию. Теперь же то ли цель затуманилась, то ли веревки поистерлись, то ли новые веяния, овладевшие тягловым людом, научали - плюнь и разотри, замкни уста, позаботься о своем кармане, он ближе к сердцу. Если так рассуждать, понятно, с какой стати взорлил Икишани.
Что же делать? К чему приложить руки? Сидеть дома, время от времени посещать царский музей? Не отсидишься! В пророчествах ясно сказано - конец будет страшный. От одной только мысли, что их всех ждет, начинали неприятно и обильно потеть ладони.
Затеять новый заговор? Подобные предприятия никогда не прельщали Нур-Сина. Ему слишком хорошо было известно, чем заканчивались подобные интриги в том случае, когда заговорщиков хватали до начала мятежа и когда они добивались успеха. Пример отца был перед глазами. На пользу ли заговор, когда мидийцы под боком?
Проклинал мидийцев, Набонида, свору жадных до государственного имущества хищников, вмиг пригревшихся возле трона. Каялся и молил - научи, Создатель, дай знак, в какую сторону брести?
Вот так, с обмельчавшей душой, испытывая гадливость после написания благодарственного письма Набониду с восхищениями по поводу небывалой, поистине царской щедрости правителя, он начал обхаживать престарелого дядю. К счастью, старый эконом оказался в здравом рассудке и ссориться с племянником, главой рода, не собирался. Старшей дочери, тоже метившей на эту должность, они оба - старик и Нур-Син - объяснили, что в этом случае ей как жрице нельзя будет иметь детей. Мужу придется брать наложницу. Кроме того, у неё ещё две сестры, и без помощи Нур-Сина ей будет очень трудно обеспечить их будущее. Зачем родственникам ссориться? Нур-Сина успокоил её - у меня все равно нет потомства, так что участвуй в церемониях, крутись на виду, излучай святость, может, придет твой черед.
Уломали.
Дядя обговорил в храме условия, осталось только получить негласное одобрение царя. Тот по закону не имел права вмешиваться в выборы высших должностных лиц храмовых коллегий, однако Нур-Сина был извещен, что согласие необходимо, ибо в противном случае царь обделит Эсагилу добычей, а вот этого допустить было никак нельзя.
* * *
Сразу после летнего солнцестояния и праздника Шамаша-Солнца в Вавилон пришло известие о том, что мидийцы перешли границу и осадили Харран. Перед самым выступлением войска в поход царь вызвал Нур-Сина. На этот раз хранителя провели в личные апартаменты царя. Нур-Син ступал по знакомым переходам и внутренне готовился к встрече с царем. Обращался с мольбой к Мардуку - спаси и сохрани. Едва слышно шептал - да поможет тебе в том имя Яхве, также нареченного Саваофом, Адонаи, Элохимом, Всемогущим, Всевышним, Господином нашим.