Валютный извозчик
Шрифт:
— Особо на Дижона не скупись. Платить будешь по чеку на свое имя. На счету у Мало у тебя остались деньги?
— Немного.
Это было неправдой. Мне несколько раз удалось завернуть туда неоприходованные остатки. И сколько там лежит сейчас, я не знаю. Этим счетом я пользуюсь в личных целях.
— Вернешься, дам указание подкинуть пару тысяч долларов на этот счет.
После развода я оставил квартиру жене и сыну, а сам жил в квартире матери, где и был прописан. Когда мать была жива, ее однокомнатная квартира
В понедельник снова на работу. Два дня беседовал с разными людьми. Кроме основного задания Колосов просил посмотреть двух человек, с которыми намерена работать резидентура.
— Просто посмотри. Твое первое мнение очень важно.
И еще небольшое задание. Встретиться с известной актрисой. Когда-то она нам помогала, но после чешских событий связь с нами порвала. Потом мы эту связь восстановили, однако прежней откровенности уже не было.
— Обязательно надо встретиться, — напутствовал Колосов. — Есть сведения, что она на днях может стать министром культуры. Нынешний министр очень болен. Кроме того, до меня доходили слухи, что она к тебе неравнодушна.
На эту тему у нас подшучивали давно.
— А что? Человек ты свободный. Про моральный кодекс у нас теперь забыли. А для пользы дела…
Во вторник после обеда я зашел попрощаться.
— Какой последний совет?
— Плавки не забудь. Завидую я тебе. Читал сводку погоды в Италии. Всю неделю солнце.
— Однажды Цезарь спросил у оракула, какая будет погода. «Отличная», — ответил оракул. «Это прекрасно», — обрадовался Цезарь. А радовался он зря. На следующий день Брут…
— Верно, — согласился Колосов, — будь осторожней.
Глава восьмая. Римские каникулы
33. Начало
Прежде всего я хотел позавтракать. Не то чтобы в самолете плохо накормили, просто я привык начинать заграничную жизнь с ресторана.
По мере того как я ел омлет и отхлебывал кофе из коричневой фаянсовой чашки, я постепенно превращался из обремененного перестройкой гражданина шестой части суши в европейского обывателя. Поболтав с официантом о погоде, я почувствовал себя совсем уверенно: беглость языка — без проблем.
Из ресторана я позвонил в Онфлер.
К телефону подошла мадам Высокая табуретка.
— Как найти Кики?
— А, это вы! Снова собираетесь забрать у меня крошку?
— Собираюсь.
— Я рада за нее. С вами ей весело. Но учтите: на следующей неделе в четверг она должна быть в салоне.
— Договорились. Куда мне позвонить, чтобы ее застать?
— По этому телефону через час. Я надеюсь, что при упоминании вашего имени она станет более пунктуальной.
Следующий звонок — в посольство. Дежурный комендант прочитал записку, оставленную для меня помощником резидента Володей Тростниковым. «Отель Модильяни». Молодец. Помнит: прошлые два раза я останавливался именно там.
Я расплатился и вышел на улицу.
Через каких-нибудь полчаса я уже открывал чемодан в квадратном номере с одной кроватью и в широкое неоткрывающееся окно разглядывал аккуратно втиснутый между старинными домами парк с редкими, словно по линейке подстриженными кустами.
Десять минут второго. Пора. Я спустился в холл и медленно пошел в сторону метро.
Я доехал до Термини и вошел в здание вокзала. В главном станционном зале все двигалось, перемещалось, пассажиры спешили, на ходу перекрикивались друг с другом, озабоченно жестикулировали, наспех покупали что-то у лоточников. Я подошел к блоку телефонов-автоматов.
Трубку подняла Кики.
— В Италию не хочешь съездить?
— Вообще-то нет. Но поеду. Когда и куда? Италия большая.
— В Сан Ремо и оттуда назад во Францию. В Монпелье.
— Я тебе нужна как художник или как шофер?
— Как Кики. Как Кики, которая прекрасно водит машину.
— Жалко, что не в Верону. Я очень хочу туда.
— В следующий раз.
— Знаешь, что говорит американка, когда ее приглашают в Верону? Она удивляется, зачем летать в Италию, когда у них в каждом штате своя Верона. Немка уверена, что воздыхатель собирается сделать ей предложение у балкона Джульетты и на всякий случай покупает кольца. Итальянка сообщает, что возьмет с собой маму и двоих младших братьев.
— А француженка?
— Француженка смиренно спрашивает, когда надо выезжать.
— Сама рассчитай. Я жду тебя у кинотеатра «Аристон» в воскресенье в полдесятого утра.
— Мне придется где-то ночевать…
— Понял. Все расходы беру на себя.
Расписание поездов на Сан Ремо я изучил еще в Москве и выбрал поезд, отбывающий из Рима в 23.50. Поезд ночной, и поэтому я волновался, будут ли билеты в спальное купе первого класса. Билеты были.
— Синьор знает, что ему придется сделать пересадку в Генуе?
Синьор знал.
В Сан Ремо можно добраться и прямым поездом, он отходит из Рима в 15.46. Но я решил, что лишних восемь часов в Риме могут мне пригодиться.
Следующий звонок.
— Доктора Лоретту Пирелли, пожалуйста.
Через минуту голос Лоретты:
— Доктор Пирелли.
— Это я.
Молчание. Потом:
— Говори коротко. Я очень занята. У меня через десять минут операция.
— Я бы хотел встретиться с приятелем.
Она знает, кто это.
— Когда?
— Лучше всего послезавтра, в пятницу.
— Я попытаюсь. Позвони мне вечером.
— Хочу с тобой пообедать.
— Когда?
— Лучше всего завтра.
— Хорошо. Завтра. В семь устроит?
— Устроит.
— Позвони вечером. Сейчас, извини, не могу. Следующий звонок в посольство:
— Пожалуйста, Тростникова.
— Кто спрашивает?
— Евгений Николаевич.
— Он вам просил передать, что будет в Культурном центре.
34. Тростников