Вариант "И"
Шрифт:
Отец Николай слегка улыбнулся:
— Это ваши предположения, не мои.
— Вы их опровергаете?
— Будем считать, что я их не слышал, что ваш монолог остался мысленным.
Я понял, что большего он не скажет. Но как говорится, sapientii satis.
Ну что же — еще один вопрос…
— Отец Николай, собираетесь ли вы изложить все эти ваши соображения претенденту при личной встрече?
— Не думал об этом. Он все это, я уверен, знает лучше меня.
— Но вы будете просить аудиенции? Или хотя бы участвовать во встрече?
— Если Богу будет угодно. Но вряд
— Сердечно благодарю вас. И приношу извинения за то, что отнял у вас столько времени.
— Мое время принадлежит людям. Но не думаю, чтобы мы провели его совсем уж бесполезно. А сейчас, увы, меня ожидают другие дела. Я провожу вас до выхода.
— Не затрудняйтесь, спасибо.
— Просто во избежание осложнений.
Я вспомнил предупреждение, сделанное им еще на совещании: храм, принадлежащая ему территория, на первый взгляд казавшиеся пустыми, на самом деле охранялись. Интересно было бы узнать, кому принадлежала охрана.
— В таком случае мы готовы, — сказал я.
— Куда теперь? — спросила Наташа, когда мы сели в машину.
— А куда бы ты хотела?
— Куда-нибудь, где можно купить что-нибудь вкусненькое.
— Хорошо. И надо, пока есть время, послушать — что старик наговорил на последнюю кассету.
— Это можно будет сделать вечером.
Я покачал головой:
— Не исключено, что вечер мы проведем совсем в другом месте.
Я ожидал вопросов, но их не последовало. Наташа, видимо, успешно осваивалась со спецификой журналистской деятельности такого рода.
Неплохого работника я нанял. Немножко ее подучить, и…
Я ударил по тормозам. И вовремя. Отреагируй я на долю секунды медленнее — и тупорылый «КамАЗ» нокаутировал бы наш легонький седанчик крюком в правый бок, отшвырнув на глухой бетонный забор, тянувшийся справа.
— Ого! — только и пробормотала Наташа. — Не слабо.
— Ты не заметила, откуда он вынырнул?
— По-моему, из того вон проезда — впереди, справа. Станешь догонять?
— Нет смысла. Он уже далеко.
— Жаль, я не заметил номер.
— Я заметила.
— Ты что же — не испугалась совсем?
— Еще как! Внутри все трясется.
— Ты молодец, — сказал я и поцеловал ее.
— Этим лучше заниматься в домашней обстановке, — заметила Наташа.
— Тонкое замечание. Ну что же — поехали.
— Думаю, сейчас они больше не станут рисковать.
— Интересно, кто это «они»?
— Если бы я знал…
Я и в самом деле не знал. Но кое-какие новые подозрения начали уже складываться.
Ведь обещано в суре «Совет», айяте сорок четвертом: «Ты увидишь, как их приведут туда поникшими от унижения, они будут смотреть, прикрывая взор». Знать бы только — куда?
Глава седьмая
Как я и предполагал, больше нас в пути не тревожили, хотя наверняка мы не избежали наблюдения. Да я и не старался скрыться, сейчас в этом не было бы никакого смысла. По этой же причине я оставил машину рядом с Натальиным подъездом, втеревшись в узенькое пространство между пожилым «мерседесом» и серебристым «ЗИЛ-Эмиром», на котором, казалось, и лак еще не успел просохнуть.
Я испытывал ощущение, что кто-то всерьез вознамерился помешать мне в работе и сейчас никак не мог помешать моим оппонентам добиваться того, что они поставили своей целью. Я мог только уйти в глухую защиту, которая прикрывала бы теперь уже не только меня одного, но и Наташу, безо всякой вины виноватую. Если бы я мог представить себе, как будет поворачиваться дело, то, конечно же, не стал бы втягивать ее в эту игру.
Все мы умны ретроспективно, да что толку. Во всяком случае, сейчас следовало каждый следующий шаг делать с наибольшей осторожностью.
Я окончательно убедился в этом, когда, попросив Наташу держаться за моей спиной, знакомился с состоянием двери и ее страховки, прежде чем вложить ключ в замок и повернуть. Оказалось, что предосторожность не была излишней: тем, кто упорно стремился посетить Наташино жилье в наше отсутствие, почти совсем уже удалось справиться с подстраховкой; не хватило самой малости, чтобы отключить ее. Значит, в следующий раз это окажется им по силам. Похоже на то, что в обозримом будущем квартирка эта не сможет играть роль убежища, так что нужно найти другую крышу для нас обоих и другое местечко, где можно будет сохранить материалы — уже полученные, и те, которые возникнут в дальнейшем. Дела…
Впрочем, журналистика никогда не была делом безопасным, и всякий, у кого может возникнуть неразумное намерение посвятить себя этому ремеслу, должен прежде всего затвердить эту истину.
Плавно, на волосок перемещая ползунки настройки на карманном пульте, я привел страховку в порядок и только после этого отпер дверь. Внутри следов пребывания непрошеных гостей, похоже, не было. Ну а на самом деле? Наивно думать, что в помещение можно проникнуть только через дверь, выходящую на лестничную клетку; на что же тогда балкон, окна, вентиляция? Пришлось потратить время на осмотр того и другого. Воистину, чем только не приходится заниматься репортеру в свободное время!
Заключение было пока утешительным: этим путем никто еще не воспользовался. Но это не значило, что не воспользуются в ближайшее время. Превратить квартиру в крепость невозможно. Ну что же, значит, несколько часов оставалось еще в нашем распоряжении — но из этих часов нельзя было более терять впустую ни одной минуты.
Прежде всего я привел в рабочее состояние свою аппаратуру и набрал короткий номер. Мне ответили почти сразу:
— «Реан».
— Доктор Фауст.
— Передаю информацию.
— Пишем.
— Я передал спрессованную в кратковременный пакет запись разговора с протоиереем отцом Николаем.
— Принято.
— Что для меня?
— Пишите. Большой текст.
— Готов.
Информацию для меня передали точно так же — на высокой скорости. Потом еще придется ее расшифровывать.
— Принял. Благодарю. Вопрос у меня. Как прошла изоляция?
Там помешкали — самую малость.
— Объект не возникал.
— Уверены? — на всякий случай переспросил я, новость оказалась неожиданной.