Вариант "И"
Шрифт:
Он подумал немного.
— Нет нужды. Я уже передал кому следовало.
— Не секрет — кому? А то ведь может и не дойти.
Он покачал головой:
— Из уст в уста — самому претенденту Искандеру.
То был удар ниже пояса.
— Ты… виделся с ним?
— Он доверяет нам больше, чем ты.
— Я ведь могу проверить…
— Ради Бога. — Он помолчал секунду. — Пожалуй, могу сдублировать и тебе. Речь идет о готовящемся покушении на претендента…
Ну, об этом-то я знал.
— Не на Искандера, — уточнил он. — На Алексея.
Бред. Меня бы поставили в известность. В Европе для меня гораздо меньше секретов, чем в России.
— Ты уверен? Мне это кажется маловероятным.
— Гарантирую стопроцентно.
— Не верю. Искандер слишком умен, чтобы…
— Он ни при чем. Это не его команда. Не ваша. Это работа тех, кто ставит на Алексея. Предотвратить в последнее мгновение, с шумом и треском — и обвинить вас. Ты, я вижу, все еще не понял, чем тут занимаюсь я.
Охраной. Но не Искандера — вас и так слишком много. Охраной Алексея. И не только потому, что покушение на него было бы на деле ударом по Александру. В первую очередь — потому, что Алексей нужен.
— Кому? Зачем? Для поддержания здоровой конкуренции?
Он покачал головой:
— Вот этого я сказать не могу. Потерпи. Да и мне пора.
Но я уже сообразил:
— Тбилисский вариант?
— Умный человек, — сказал Изя. — Все понимаешь. Грузию и Армению мусульмане не получат: они должны остаться такими, каковы есть. Ну, все, все, все. Уже в прихожей он повернулся: — Кстати. Отправляясь на съезд, захвати с собой мой подарок.
— Что-то у всех мрачноватые прогнозы на день открытия съезда. Ты, Филин…
— Очень компетентный человек, между прочим. Советую прислушаться. И вообще — будь осторожен. Шалом!
Он закрыл за собою дверь, и через минуту приглушенно загудел лифт. В комнате Наташа капризным голосом сказала:
— Ну, теперь я могу наконец вылезти из танка?
И принялась расстегивать бронежилет.
— Только не закидывай куда-нибудь, — предупредил я. — Мало ли — вдруг понадобится.
— Ага, — сказала она. — Пожалуй, ты прав. Надену его вместо пижамы. Для защиты от тебя.
— Не поможет, — откликнулся я. — Слишком короток.
— Какая досада! — воскликнула она так убедительно, что я чуть было не поверил.
Я проснулся, когда еще не рассвело по-настоящему — сработал внутренний будильник. Неплохо было бы позавтракать; однако оказалось нечем.
Пришлось ограничиться утренними процедурами. Пока Наташа собиралась, я внимательно осмотрел квартирку: все должно было остаться точно в том порядке, в каком было, когда здесь появились мы. Что касается Изи с его людьми, то я был уверен, что им эта заповедь известна ничуть не хуже, чем мне. Спустились на лифте, вчерашний подарок генерала лежал у меня в кармане; подарок Липсиса, более громоздкий, пришлось держать в коробке под мышкой. Впрочем, сию минуту я не ожидал никаких событий, которые потребуют применения оружия. Интуиция не подвела: в подъезде было спокойно. Перед тем как выйти во двор, мы все же подождали с полминуты.
Наталья спросила:
— Куда теперь?
Ответ был у меня готов заранее:
— Думаю, сейчас мы вправе посетить мою гостиницу — скорее всего именно там нас никто не ждет. Кроме разве что хорошего завтрака. Кстати, мне не помешает заправка в тамошнем банкомате. В Москве они попадаются не столь часто, как хотелось бы.
— Были бы деньги на счету, — изрекла Наташа тоном опытного финансиста, — а уж как их получить — вопрос техники.
— Что это ты афоризмами заговорила? — спросил я.
Она молча улыбнулась.
Мы вышли. Я пожалел, что машина так и осталась перед Натальиным подъездом. Тратить много времени на дорогу было жаль. Но не приходилось ожидать, что какой-нибудь доброжелатель уловит мою мысль и мгновенно пригонит машину сюда.
Такси не было видно, ловить левака (этот промысел, похоже, еще процветал в великом городе, невзирая на все карательные меры) я не решился: кстати подвернувшийся водитель мог оказаться вовсе не случайным. Но и шагать по улице было все же рискованно. Из любой проезжающей мимо машины нас могли расстрелять без всяких затруднений.
— Метро здесь далеко? — спросил я. — В этом районе я не очень ориентируюсь.
— Не близко. Минут пятнадцать пешком.
— Только, по возможности, глухими местами…
К счастью, это был один из центральных районов Москвы, богатый тихими — особенно в ранний час — переулками. За время работы с Хилебиным Наташа успела достаточно хорошо познакомиться со здешней топографией. В метро мы и в самом деле оказались через четверть часа.
Ехать пришлось с одной пересадкой. В холл отеля мы вошли непринужденно, с ощущением своего законного права быть здесь и с видом деловых людей, у которых каждая минутка на счету и которых здесь, безусловно, уже ждут.
На самом деле я был уверен, что тут никто нас не подстерегает. И напрасно.
Едва мы разделись в номере и я заказал по телефону завтрак, как в дверь вежливо постучали. Официант, даже передвигайся он со скоростью света, просто не мог бы успеть явиться.
На всякий случай я изготовил «браунинг» — но так, чтобы он не бросался в глаза нежданному посетителю.
Стук повторился, и я, жестом отправив Наталью в спальню и заняв позицию справа от двери, крикнул:
— Открыто!
Дверь медленно распахнулась, и в комнате появился американец. Стирлинг.
Бывший Голдинг. И я сразу понял: он обязательно должен был появиться.
Именно сейчас и именно тут. Я непростительно упустил из виду, отвлеченный более существенными вопросами, что как раз сегодня в свет должна была выйти моя статья. Та самая, которую я даже не начинал писать и, откровеяно говоря, вообще не собирался. Утренние газеты уже вышли. Но он, разумеется, знал, что я не сдержал своего обещания. Ну что же — придется поговорить на эту тему.
— Милости прошу, — сказал я как можно любезнее оттягивая пальцами карман брюк, чтобы рукоятка не очень высовывалась. Для большого пистолета карман был маловат. Но выбирать не приходилось. Гость вошел.