Варяги и Русь
Шрифт:
С этими словами Извой удалился. Владимир задумался об этом варяге. Почему он говорил ему такие слова, которые когда-то говорила ему его бабка Ольга. Не воспитанник ли он её? Да, верно, он христианин, только христиане могут говорить подобные слова; но какое значение они имеют? О каком Боге он говорит?..
Вокруг шатра всё было тихо, и Владимир задремал. Над долиной поднялся туман; на западе заиграла зарница; ночь опустилась на землю, налетел ветер, всколыхнул седые волны на Днепре, затрепал полами княжеского намёта и приклонил гибкие верхушки молодого леса. Где-то вдали заиграл рожок, и снова всё стихло, только стража, стоявшая у княжеской палатки,
В шатре тоже было тихо и только время от времени раздавался тяжёлый стон князя, в голове которого во сне возникали видения прошлого и будущего. Тени, окутывавшие прозрачные облака, превращались в полчища воинов, поднятых против него Ярополком и посылавших ему свои разящие стрелы, летевшие в новгородцев и пронзавшие их сердца... Сердце князя обливается кровью, и ропщет его душа, требуя мести. Владимир хватается за меч, чтобы поразить своих врагов... Но вот является на горизонте звезда и посылает ему подмогу, которая мчится к нему в золотой броне и кричит: «С нами Бог, победим!» И неизвестный всадник беспощадно бьёт киевлян. Оба они рубят плечо в плечо, рука в руку, меч в меч; ветер свистит и носится мимо ушей, а всадник ободряет его: «Не отставай, княже!» И бежит вражеская рать, а витязь гонится за нею и бьёт беспощадно. Но вот уже никого не осталось; Владимир один и думает: «Кто сей великий витязь, закованный в доспехи...» Вдруг в голове князя проносятся новые картины: он видит какого-то старца, склонившегося над книгой. «Это тот самый старец, что служил моей бабке и ездил с ней в Царьград...» — вспомнил князь. «Я не понимаю твоих речей, старец, о каком боге ты говоришь мне... Я знаю только Перуна да Волоса... Ах, Волос!.. Волос... Где же ты, моя ненаглядная красавица... Из какого царства ты заехала в его храм, чтобы смутить мою душу?.. Нет, это не Рогнеда...»
Снова ветер захлопал полами шатра, прогнал чёрную тучу, и заиграла румяная заря в синей дали. Князь видит себя въезжающим в княжий дворец. Киевляне встречают его почестями и радостными криками. Толпа гридней окружает его; ратные люди низко кланяются ему и величают красным солнышком, просят прощения, просят не гневаться на них и принять великокняжеский стол. Чинно провожают его воины; княжие отроки ведут под уздцы его коня, а княжие мужи под руки саживают и провожают его в разубранный шатёр. «Князь, князь!» — слышит он.
Владимир просыпается.
— Ярополк прислал просить о мире, — слышит он. — Допустите нас с поклоном.
— Ведите их ко мне! — кричит Владимир страже.
Полы поднимаются, и к нему вводят советника Ярополкова, Блуда, тот кланяется ему до земли и просит дозволить молвить слово.
— Говори, — разрешает Владимир.
— Просим, государь, не гневаться на нас, идти с нами и положить твою волю на дружину и на Киев, — говорит Блуд.
— Государь, великий князь новгородский, дозволяет тебе вести к нему речь не от имени киевлян, а от князя киевского, Ярополка, — перебил его воевода княжеский.
— Дозволь, государь княже, слово Ярополково молвить без послухов, — сказал Блуд.
Воеводам и тысяцким не понравилась такая дерзость посла, но Владимир приказал всем выйти.
— Государь, — начал Блуд, когда ушли воеводы, — брат твой Ярополк прислал меня склонить тебя на мир и любовь. Зовёт он тебя, брата любовного, в гости к себе, на пир почестный, там, говорит, будем мы рядить о волостях и наследии и дружно, как любовные братья, поделим землю...
— Молви ему: буду, — отвечал Владимир.
— Государь
— Говори!
— В брате твоём, а тем паче в его дяде Свенельде, кипит злоба... Не верь ему... он хочет убить тебя и зовёт на пир кровавый... хочет исхитить власть твою насильем, вместе с твоей невестой, прекрасной княжной Рогнедой...
— Ах так! — воскликнул Владимир, — Ему хочется исхитить власть мою и княжну полоцкую!..
— Государь княже, люди киевские слышали про славу твою и ласковую душу, а Ярополка не возлюбили за неправду: ты, господине мой, по сердцу им, возьми Киев и владей, а Ярополка накажи немилостью за злой умысел... призови его к себе, и пусть падёт он в ту яму, которую он уготовал тебе.
— Да будет по-твоему, — отвечал Владимир. — Ступай и скажи, что я ему дам ответ.
Посол поклонился и поторопился уйти; в шатёр вошёл воевода княжий и отрок.
— Государь, — сказал воевода, — княжна Рогнеда прислала к тебе своего отрока и зовёт тебя в терем на Капиче.
— Добро, — отвечал князь. — Коня!
Князь вышел из шатра, вскочил в седло и помчался в село Капиче. Отрок мчался впереди. Вскоре они прискакали на боярский красивый двор, огороженный дубовым тыном. Князь соскочил с коня у крыльца, между витыми столбами. Княженецкие жёны и сенные девушки встретили его на крылечке и низко поклонились ему, но он не отвечал ни на чьи поклоны и пробежал в светлицу Рогнеды, которая встретила его на пороге.
— Желанная моя! — воскликнул Владимир, схватив её за руку, но Рогнеда остановила его.
— Сядь, князь, — тихо сказала она, — будешь дорогим гостем... Как поживать изволишь?.. Я уж боялась, не извели ли тебя враги твои...
— Нет, моя ненаглядная, жив и здоров, но стосковался по тебе, — весело говорил князь, садясь на покрытую дорогой поволокой лавку.
— Испей, князь, и вкуси за здравие богов, дали бы тебе долголетия и возвеличили славой, — сказала Рогнеда, угощая князя малиновым мёдом, перепечами и пряниками, вынесенными на подносах княженецкими жёнами, которые низко поклонились и, наполнив чашу хмельного мёду, поднесли её Владимиру.
— За твоё здравие выпью, светлая моя княжна, — сказал он, поднимая чашу и выпивая её до дна, — а пищи не приму, покуда ты не будешь моею.
Жёны, девушки и посиделки княженецкие незаметно ушли, догадываясь, что князь хочет остаться наедине.
— Ну, напои добрыми речами душу мою и обласкай меня... Не возлюбил я дни мои без тебя... Дай поцеловать твой светлый лик, — сказал князь.
— Нет, князь, хоть светлы твои ризы, но душа совсем обветшала... Я вижу, ты плакал горю моему очами, а сердцем смеялся, и не исполню я воли твоей, не буду женою твоей, покуда жив Ярополк: у него мой обруч.
— Так я убью Ярополка и доставлю тебе твой обруч! — воскликнул вне себя Владимир и ушёл, хлопнув дверью.
VI
Грозная туча повисла над Киевом. Разгневанный Владимир, прискакав в свой стан, приказал воеводам собраться в путь. Загремела ратная труба, и конные и пешие полки собрались вокруг князя, который повёл их к Киеву. Потянулись по реке варяжские ладьи, а на берегу поднялся дым столбом до неба; солнце заиграло в шлемах и оружии... Позади одиноко ехал витязь в сверкающей кольчуге, на белом коне.