Василиса Опасная. Воздушныи? наряд пери
Шрифт:
– Она кого-то убила? Что-то подожгла?
– Она не справилась со своими эмоциями. Это то, что тебе надо знать.
– Но когда-нибудь ее выпустят?
– Из Особой тюрьмы никого никогда не выпускают, – отчеканил ректор. – Запомни это раз и навсегда.
Я погрузилась в невеселые размышления. Значит, вот почему все вокруг твердят, что мне надо успокоиться. Та жар-птица, видимо, была той ещё бомбочкой, и всем доставалось от её огненного характера. Наверное, и преступление она совершила слишком ужасное –
– Как я жалею о своей прежней жизни, – вырвалось у меня.
– Жалей, – отозвался Кош Невмертич, отходя к окну и раздвигая пластины жалюзи. – Только жалеть и остаётся. Потому что та жизнь навсегда закончилась.
– И теперь я понимаю, почему родители меня прятали.
– А вот это зря, – ректор повернулся ко мне, скрестив на груди руки. Кольцо серебристо сверкнуло на безымянном пальце. – Прятки ещё ничем хорошим не заканчивались. Трофим подъехал. Езжайте в институт, Краснова. И очень прошу – давайте дальше без глупостей.
Серый «Лексус» вёз меня по ночному городу, я смотрела на улицы, освещенные оранжевыми пятнами фонарей, на гулявшие парочки, на неформалов, дурачившихся у фонтана и пытавшихся перетанцевать друг друга, и думала, что Анчуткин, скорее всего, рассуждал верно. В дела волшебников лучше не совать нос, иначе можешь расплатиться жизнью. Потрогав шею, которая до сих пор болезненно ныла, я поморщилась и поймала в зеркале заднего вида пристальный взгляд маленьких косящих глазок Трофима.
Помощник Коша Невмертича сразу же уставился на дорогу, но это был ещё один показатель, что теперь за мной станут присматривать с особым вниманием.
И неизвестно, что страшнее – попасть в Особую тюрьму без права на помилование или погибнуть. Быстро, как упавшая с неба звезда.
15
– Да ты что на меня-то орёшь? – скрипучий голос растекался по спальной комнате, как дёготь – черной, липкой волной. – Сам недосмотрел за своей Красновой, на себя и злись.
– Кто-то собирался с неё глаз сутками не спускать, – огрызнулся Кош, испытывая дикое желание вдарить магией по экрану монитора. – Если бы она не освоила самостоятельно приём Бразема…
– Между прочим, мои люди ей не няньки. Караулить ее в постели никто не станет. Кстати, – голос оживился, – что же ты в этот раз пташечку упустил? Она к тебе на крыльях любви летела, а ты даже её не потискал. Как в кабинете…
– Заткнись! – Кош рявкнул так, что светильник мигнул. – Это к делу не относится!
– Ну ка-а-нешна… – противно загнусавил голос, а потом опять заскрипел: – Ладно, сразу загорелся, как будто хвост прижарили. По моему скромному мнению, лучше бы ты с Красновой поласковее. Она бы тебя слушалась, как дрессированная собачка.
– Она – жар-птица, а не собачка, – еле сдерживаясь, процедил Кош. – И использовать ее я не собираюсь.
– А зря, – заметил с сожалением скрипучий голос. – Тогда по ночам Краснова лежала бы у тебя под боком, а не искала приключений по городу.
– Очень смешно.
– Да не смешно, а грустно. То ли ты стареешь, то ли глупеешь, – раздалось ехидное хихиканье, – от любви.
Ответить Кош не успел, потому что экран потемнел, закрытый чье-то ладонью, и раздалось приглушенное бормотанье.
– Эй, что там? – позвал Кош.
– Сейчас, – резко произнес скрипучий голос, и бормотанье возобновилось.
Прошло две или три минуты, после чего экран опять посветлел.
– Пришли результаты экспертизы, – заговорил скрипучий голос уже серьезно, – я тебе по электронке заключение отправлю. Как я и говорил, это не наши. Из наших никто бы не осмелился напасть на жар-птицу, тем более все знают, что она под твоим покровительством. Но вот что интересно…
– Что?
– Только не пыли сразу, хорошо? Сначала всё обдумай, твоё бессмертие, а потом казни…
– Да что такое? – начал терять терпение Кош.
– Мои просмотрели все камеры в твоем районе и обнаружили кое-кого, кто удирал от твоего дома сразу после того, как на жар-птицу напали.
– Говори, кого видели, – велел Кош. – Не тяни кота за хвост.
– Вот именно – кота, – хмыкнул скрипучий голос. – Костик Баюнов там был.
– Баюнов, – скрестив на груди руки, Кош задумался.
– Ты что замолчал? – переполошился голос. – Только не наделай глупостей, понял? Против Марьи пока ничего нет, подашь ещё пару жалоб без доказательств, и она тебя точно старым параноиком объявит.
– Понял тебя, понял. Всё, отбой. У меня дела.
– Только без глупостей… – заорал обладатель скрипучего голоса, но Кош уже отключил связь.
Постоял, собираясь с мыслями, а потом взял телефон и позвонил, набрав номер по памяти.
В телефоне щелкнуло, и женский голос – низкий, тягучий – произнес:
– Добрый день! Это Марина Морелли. Сейчас я не могу вам ответить. Оставьте сообщение, и я перезвоню.
Кош глубоко вздохнул и зачем-то закрыл глаза, после чего сказал четко и раздельно:
– Оставь Краснову в покое. Ещё один шаг в её сторону – и пожалеешь.
Он отключил связь и швырнул телефон на стол, рядом с ноутбуком.
Конечно, прямых доказательств, что покушение организовала Марина, не было. Но не просто так бегал здесь Баюнов. А то, что он ничего не предпринимает без Маринкиного разрешения – это и без гадания на кофейной гуще ясно.
Походив по комнате, Кош взъерошил волосы и закусил губу. Может, Федька и прав. Лучше бы жар-птице спать в его доме, в его постели…