Ватага из Сан Лоренцо
Шрифт:
— Ты сегодня выходной? — спросила его Джованна. — Зачем ты сюда приехал?
— Меня уволили, — спокойно ответил Чезаре. — Вчера хозяин всё-таки заметил моё отсутствие, и оно пришлось ему не по вкусу.
— О, как жаль! Там ты хорошо зарабатывал… — Ребята были очень расстроены; они знали, как мальчик дорожил своим местом. Но Чезаре вдруг расхохотался:
— Вот уж действительно заработки! Со мной обходились, как с собакой. Вы только подумайте: работали мы вчетвером, но вместо того, чтобы делить чаевые поровну, мне давали всего лишь триста лир в день! А у меня дома на руках трое малышей-братишек и отец безработный…
Увидев растерянные физиономии ребят, Чезаре дружески хлопнул по плечу Джиджино.
— Признаюсь, я немного преувеличивал, когда рассказывал вам о моей работе. Откровенно говоря, я даже рад, что меня уволили: найду место получше.
Чезаре, такой простой, без своей щегольской белой куртки, сразу показался всем гораздо симпатичнее: впервые он выглядел настоящим мальчиком, а не смешной марионеткой.
— Выходит, ты из наших! — воскликнул Пертика. — А мыто принимали тебя за барчука, за маменькина сыночка…
— Да, как бы не так, нашли барчука; я же из Трастёвере! Я притворялся благовоспитанным только на работе, но у нас в Трастёвере есть команда, которая ничем не отличается от вашей… Кстати, по пути в Сан Лоренцо я видел из трамвая десятка три ребят; они направляются сюда; они тоже из вашей команды?
Все замолчали и озабоченно посмотрели на Марко.
— Совсем наоборот, это санджованнианцы, наши враги! — воскликнул капитан, сжимая кулаки.
Можно было подумать, что электрический ток прошёл по ребятам.
Джованна и Луиза направились было к слепому, стоявшему с Казначеем в сторонке, когда из-за угла появился Леоне: на плече у него висели футбольные бутсы, привязанные друг к другу шнурками. Позади него тесной толпой шли дерзкие санджованнианцы. Некоторые из них несли бутсы в руках, а у вратаря были даже наколенники и перчатки.
— Сейчас ровно десять, — сказал Леоне, вплотную подходя к Марко, вокруг которого столпились все санлорен-цианцы. — Начнём?! Мне не терпится забить вам в ворота дюжину мячей…
— Всего лишь дюжину? — спросил кто-то из санджованнианцев. — Мы забьём им три дюжины; они ведь не настоящие футболисты, а только так… любители…
Санджованнианцы засмеялись, а Марко в досаде прикусил губу.
— Леоне, — пробормотал он, — случилось несчастье…
Джованна поняла: наступил критический момент — и попыталась увести Нандо. Однако слепой заподозрил недоброе и не желал двигаться с места.
— Нандо, не упрямься, пойдём отсюда… — умоляла его Джованна. Но тут раздался громкий голос Леоне:
— И вы ещё смеете называть себя командой?! Нет, вы не команда, а сборище трусов и бездельников! Вам надо сосать соску, а не играть в футбол! Приглашаете нас на матч, а в последнюю минуту заявляете, что вам снова пришлось истратить деньги. Второй раз вы нас разыгрываете; хватит, нам надоело… и, пожалуйста, говори громче, — я не люблю секретов…
— Кто это? — спросил Нандо. — Но каких деньгах идёт речь?
— Они шутят… Прошу тебя, уйдём отсюда, — умоляла слепого Джованна, которая прямо не знала, что и предпринять.
— Нет, я не уйду, — заявил мальчик и направился вперёд, но Джованна схватила его за локоть. — Пусти, — настаивал слепой, — я должен знать, в чём дело!..
Тут Нандо вспомнил своё посещение квартала Сан Лоренцо в тот день, когда Джиджино подрался с капитаном команды Сан Джованни. Слепого охватило тревожное предчувствие: нечто серьёзное происходит и сейчас; он слышал, как Джиджино, Марко и Пертика изо всех сил старались замять разговор с какими-то незнакомыми ребятами.
«Они боятся, как бы я не услышал», — подумал Нандо и вдруг понял: он является причиной ссоры.
— Попробуй только повысить голос! — закричал в этот самый момент Марко, и Нандо почувствовал, что тот разъярён.
— Я разговариваю так, как считаю нужным! — ответил Леоне. — Эй, вы, шуты гороховые, давайте мяч!
— Берегись! — пригрозил Марко.
— Вы опять накупили пирожных или, может быть, роздали деньги нищим? — не унимался капитан команды Сан Джованни.
В ответ Нандо услышал свирепый рёв Марко, набросившегося на Леоне. Все растерялись, но Леоне, опытный боксёр, отвёл удар и, бросив на землю бутсы, воскликнул:
— Санджованнианцы, в атаку! Проучим их как следует!
В мгновение ока полсотни мальчишек набросились друг на друга. Санлоренцианцы пытались отомстить за унижение и отвлечь внимание Нандо от истинной причины ссоры; санджованнианцы негодовали за то, что противники не сдержали
своего слова. Это было поистине величественное зрелище. Оно, конечно, навсегда войдёт в историю баталий между кварталами.
Нандо слышал шум неистовой драки. Хотя он не мог видеть ни Марко, сцепившегося с Леоне, ни Пертики, который кувыркался по мостов ой в обнимку с каким-то санджованнианцем, ни Беппоне, упавшего на землю от полученного в подбородок точного удара «правой», ни остальных санлоренцианцев, которые, словно рыбы, ныряли в толпы дерущихся, он понимал: происходит нечто страшное, и это бросало его в дрожь. Мальчику казалось, что весь окружающий его мрак превратился в груду сцепившихся ног и рук.
— Джованна! Джованна! — закричал он. — Останови их! Останови!
Но Джованна не ответила. Больше того, именно в этот момент она отпустила руку Нандо, и он очутился один посреди улицы.
Джованна, увидев, как кто-то из противников держит за плечи Джиджино, а другой в это время осыпает его ударами, не выдержала и бросилась на выручку.
— Луиза, Мария, Клементина, Леда, за мной! — закричала она. — Покажем нашим врагам, что такое девочки из Сан Лоренцо!
В первый момент, когда началась потасовка, девочки испугались, но поступок Джованны их воодушевил, и они последовали её примеру.