Вдова на выданье
Шрифт:
Так что, никто не будет в претензии, если часть хлеба попадёт сегодня не по назначению, а для удовлетворения потребностей рабочего люда. Одним словом, дегустаторы, спотыкаясь и падая, добрели до служебного входа и запустили руку в корзину, передавая друг другу немного подсохший хлеб.
Козёл, будучи сообразительной скотиной, задумывался о содержимом заветной корзины. Но сам открыть крышку не мог. Так и проводил он свои ночные часы в ожидании рассвета и того славного момента, когда девушка опрокинет корзину, с сожалением посмотрит и выдаст:
– Жри, окаянный! Пользы с тебя ни на грош! Но у благородных свои причуды!
Так что, был тот, кто мог высказать свои претензии по поводу неправомочного
Испуганный вопль нарушил тишину ночи.
– Бежим! – постановил Бритт.
Каллум согласился. Да вот незадача – ног у людей было только меньше, да слушались они не очень хорошо. Следующей жертвой дурного характера и некоторой жадности животного пал охранник. Горестный вопль снова раздался в ночи. Наконец, испытатели закрылись в овощехранилище.
– На мой взгляд, вино вполне достойное! – сообщил с умным видом управляющий.
Каллум согласился. И вот, на следующее утро они активно потели под взглядами хозяйки. Она ведь женщина такая… чуть что, так может за Пицунду и на кукан! Однако сегодня она была несколько рассеяна, так что они обошлись малой кровью. Надо бы повторить вчерашнее!
«Надо бы повторить вчерашнее!» - рассеянно думала я, неспешно поглощая завтрак.
Бабуля чопорно выговаривала что-то моей свекрови, а супруг был сама обходительность. Впрочем, как всегда. Ей богу, если бы не проснулась сегодня в его постели, решила бы, что мне всё приснилось. Я точно помнила, что утром поморгала для верности, затем протянула руку, приподняла простынь, которой до пояса был укрыт Джейс. Ага! Судя по всему, мой супруг уже не спит! И причём… давно так не спит! С моей стороны грех было бы будить бедного уставшего человека, но если он так активно настаивает… не активно?
Я снова приподняла простынь. Да, нет! Активно!
Так что мы немного очень сильно опоздали к завтраку.
Джейс
Бабуля смотрит на меня, не скрывая усмешки. Да и маменька деликатно улыбается в салфетку. Да, всё именно так, как они думают, и даже хуже! Я украдкой перевёл взгляд на Катерину – она сосредоточенно ковырялась в яичнице. И почувствовал, что на моём лице снова расплывается та же глупая улыбка, которая так насмешила моих родственников. Ну и пусть!
Я был готов к такому развитию событий, но меня это нисколько не тревожило. Ещё до брака я прекрасно понимал, что Катерине он был не нужен, и потому готов был играть в долгую. Конечно, она не приемлет давления, поэтому я старался мягко предлагать, настаивать или хотя бы намекать… но нет. Никакой реакции, кроме вежливо-отстранённой улыбки по утрам, всегда небрежного приветствия за обедом и равнодушного прощания по вечерам. Я, право слово, был уже на грани отчаяния. С Козлом, что ли, подружиться? Ни одни из моих уловок, которые помогали мне во время работы на корону, сейчас не действовали.
Себастьян сообщил мне, что мой городской особняк в столице уже частично переделали, из некоторых комнат исключительно мужского толка получились гостиные, комнаты для рукоделия и игры на клавесине. Кроме того, я наступил на горло своей песне, и у Катерины будет собственный кабинет, откуда она может управлять моим домом, Телфордом и тем, чем захочет! Теперь остался пустяк – уговорить её поскорее вернуться в столицу. Хотя, тут стоит сказать спасибо тем людям, которые стоят навытяжку сейчас, врут и не краснеют. Только задумчиво растирают похмельные лица, пытаясь выглядеть менее помятыми перед Катериной. И правильно, кстати. От неё не убудет. Во всяком случае, мне Агата как-то сказала по секрету, что Катерина может
Я вернулся в свои покои. Стоило разобрать кое-какие бумаги. Кое-что пойдёт для департамента дяди Мейсона, кое-что ему лично. Остальная моя собственная корреспонденция. Со счёта Уоррена Гринделла мне перевели деньги. Я хмыкнул. Отличная операция. Дядя мог бы мной гордиться. С Ульрикой пришлось повозиться, втолковывать ей несомненную пользу от того, что она согласится на брак с этим Вторым… я усмехнулся своим мыслям. Я слышал, что Аллан Блури снова офицер Его Величества. Но это не надолго, как я понимаю… деньги – такая вещь, всегда необходимы! Если мой опыт мне не изменяет, то вскоре он станет искать для себя новую денежную партию. Что же… можно устроить, что он… Хотя… я снова улыбнулся. Пусть живёт! Если что, Пицунду никто не отменял.
Ах, да… разные супружеские покои в моём доме не были предусмотрены!
Глава 46
Подготовка в поездке в столицу шла полным ходом при чутком руководстве бабы Фили. Оказалось, что вино вполне дозрело, так что мы перелили его в бутылки, упаковали в маленькие деревянные ящички и осторожно переложили соломой. Что же, будем надеяться, что такой способ транспортировки окажется достаточно надёжным. Фрукты положили на отдельную телегу, отдавая предпочтение наиболее дорогостоящим и деликатесным видам. Яблок с грушами и в столице в это время вполне достаточно, а вот, к примеру, плодов дюка, нэши или астимины, прикупленных мною в Манеже, не водилось. Мне это сообщил супруг, с недоумением рассматривающий необычные ягоды сладкоплодной рябины.
Я радостно потирала руки и собиралась прикупить в Манеже ещё что-нибудь в этом духе. Тем более, что Сады снова в моём владении, и места для новых растений там более, чем предостаточно. Кстати, о них. Так вышло, что нынешний урожай с Садов, пока они были во владении госпожи Блури, убирать было некому, так что мне досталось как бы два в одном… Я к чему всё это говорю… дошли у нас руки и до сухофруктов. Что не могло меня не радовать, конечно.
Кухарка утверждала, что сухофрукты понадобятся ей для того, чтобы готовить вкусные и полезные завтраки, управляющий Лукас твердил, что вино из сухофруктов удивительно сладкое и ароматное, поэтому лучше их отдать для этой цели ему. А баба Филя заявила, что дядя Мейсон не откажется от таких сладостей. И поставила тем самым точку в споре.
Я же, услышав такое несправедливое распределение ценного ресурса, уверила Люсию в том, что чего-чего, а кашу с сухофруктами мы можем есть до следующего лета, а Лукаса – в том, что, судя по всему, для вина нам потребуется освобождать один из подвалов моего дома, в данный момент занятый чрезвычайно ценным мусором. Говорю так потому, что во время уборки и ремонта у нас было много мебели и предметов интерьера, уже очень старых или выцветших, но ещё пригодных к использованию.
Так что, выбросить это всё у меня просто не поднялась рука. А мало ли, как там дальше жизнь сложится? Ещё были слишком свежи в моей памяти воспоминания о том, как мы с Агатой делили одно на двоих драное одеяло в слабой попытке согреться…
«Но теперь у тебя есть муж!» - резонно возразил внутренний голос.
«Точно!» - неизвестно чему, обрадовалась я – «Теперь можно делить одеяло с ним»!
Однако, несмотря на то, что я весьма беспокоилась о нашей предстоящей поездке в столицу, по количеству затраченной для этого энергии никто не смог бы сравниться с бабкой Филей. Она носилась по поместью маленькой сморщенной фурией, а сопровождающий её Козёл добавлял некую изюминку.
– Мама, я думаю, вам не стоит себя так утруждать! – несмело сказала госпожа Йохана.