Вечный ястреб
Шрифт:
Хестенские юнцы после этого обозлились на Леннокса и решили подкараулить его по дороге домой. Было их с дюжину, и напали они в темноте, с дубинками и толстыми сучьями. Первый удар пришелся по крепкому, к счастью, черепу. Леннокс взревел и зашвырнул противника в куст. Когда туда же отправились еще двое, остальные пустились бежать.
Гаэлен верил в эту историю безоговорочно и жалел, что не видел славного боя сам.
Когда небо на востоке стало светлеть, он вылез из лощины и поглядел на горы. Кругом зачирикали птицы, и суеверные ночные
Гаэлен, наполнив легкие горным воздухом, скатился по склону обратно. Из котомки Леннокса, вдвое больше всех остальных, он достал медный котелок, налил туда воды и насыпал сухого овса, который Мэг положила ему на дорогу.
Лейн, проснувшийся первым, спросил с усмешкой:
– Что чудовища, не приходили?
Гаэлен весело потряс головой.
Задержись он наверху еще пару минут, то увидел бы, как один из фарленских охотников в развевающемся плаще стремглав бежит к деревне Камбила.
Бадрейгу поручили оставлять заметы для тех ребят, которые пойдут на Валлон. Это дело пришлось ему по душе – он с удовольствием наблюдал, как оттачивают смекалку подрастающие горцы, среди которых были его родной сын Дрейг и приемный Гвалчмай.
Сегодня, однако, у него появилась другая забота. Он тоже, ночуя без огня у ручья, слышал вой, так встревоживший Гаэлена и его спутников. Мальчики утвердились в мысли, что это шутка взрослых охотников, но Бадрейг знал, что это не так. Других охотников, кроме него, в этой местности не было.
Умудренный двадцатилетним опытом, он дождался рассвета и лишь тогда пошел искать источник непонятного шума. С бесконечным терпением Бадрейг пробирался по лесу, держась против ветра. Когда ветер менялся, сворачивал и он.
В конце концов он наткнулся на останки Эрлика из Паллида. Он не понял, конечно, что это Эрлик, хотя не раз встречался с молодым Паллидом на Играх – да и кто бы мог опознать эту груду кровавых костей? Но на обрывке камзола сохранилась кайма, какую ткали в Паллиде, а в кустах нашлась часть ступни в башмаке.
Сначала Бадрейг подумал, что Паллида задрал медведь, но вокруг убитого осталось множество шестипалых следов, которых он никогда в жизни не видел. Побывали там также лисы и другие мелкие хищники, но они появились, когда большой зверь уже насытился и ушел.
Его следы были длиной с короткий меч, а ширина шага… Бадрейг, не особенно высокий, но и не самый маленький в клане, мог достать от следа до следа только прыжком. Выходит, этот зверь раза в полтора выше самого высокого из мужчин. И ходит на задних лапах, вон как глубоко пятки вдавлены. Бадрейг дошел до подножия склона, где зверь опустился на четвереньки и поскакал во всю прыть, оставив на глине глубокие рытвины. Бадрейг вдавил пальцы в землю, чтобы проверить, насколько неведомый убийца сильнее его, и лишь слегка поцарапал грунт.
Эта тварь крупнее медведя и намного проворнее. Может бегать на четырех
Паллидский охотник держал в руках лук и стрелу приготовил, но выстрелить не успел. Собственные достоинства наряду с недостатками Бадрейг знал хорошо. С одним только ножом да посохом ему не одолеть это чудище. Его долг – сообщить обо всем Камбилу и вернуть мальчишек домой.
Мимо него, как он думал, не прошла ни одна из четверок, а встречных он собирался завернуть на обратном пути. К середине дня все фарленские деревни были оповещены об опасности, а к ночи в горы, разбившись на сто шестерок, вышли шестьсот охотников. Назавтра они согнали восвояси сорок восемь разочарованных, удивленных ребят.
Только четверки Лейна и Агвейна еще оставались в горах. К вечеру второго дня Камбил, совершив дневной переход, сидел у костра со своими советниками.
– Исчезли, и все тут, – говорил Леофас. – Лейн со своими разбил лагерь у вязовой рощи. Потом они двинулись на северо-восток, и там след теряется.
– Это они схитрили, – заметил Бадрейг. – Подумали, верно, что нашли ключ, и не захотели, чтоб другие за ними шли. Нам от этого, конечно, не легче – зато мы хотя бы знаем, что путь они держали не на Валлон.
– Не согласен, – сказал Касваллон.
– Чума на тебя! – разозлился Бадрейг. – Здесь я караулил – по-твоему, я не заметил бы восьмерых зеленых мальчишек?
– Я говорю лишь, что во всех других местах мы искали, но их не нашли.
– Вот ты-то, поди, и упустил след, – фыркнул Бадрейг.
– Полно вам, – остановил их лорд-ловчий. – Подумаем лучше, что делать дальше.
– Посмотреть на Валлоне, – настаивал Касваллон. – Две пропавшие четверки возглавляют самые смекалистые из наших ребят. Если кому по силам разгадать загадку-стихотворение, так это им. Агвейн уж наверняка разгадал – не так разве, Камбил?
Камбил, глядя в огонь, прикусил губу.
– Да, он парень сметливый.
– Еще: все ребята, бывшие на западе, говорят, что ни Агвейна, ни Лейна не видели. После первой ночевки те просто скрылись из виду. А все остальные на Валлон не пошли, потому что не догадались. Вывод, по-моему, напрашивается сам собой.
– А я, выходит, ничего не смыслю в охотничьем деле! – возмутился Бадрейг.
– Успокойся, родич, – проговорил Касваллон. – Эти две четверки делали все, чтобы запутать следы и уйти от соперников. Если ты и не заметил их, упрекнуть тебя не в чем.
– Я все-таки за то, чтобы искать их на западе.
– Ну так ступай на запад, а я пойду на Валлон.
Бадрейг выругался, но Камбил одернул его:
– Придержи-ка язык. Думаю, здесь Касваллон прав. На западе ищут другие, и мы ничего не потеряем, если свернем к Атафоссу. Жаль только, что друида нет с нами – кто знает, с каким порождением ада нам предстоит столкнуться.