Ведун Сар
Шрифт:
Сиятельный Ратмир облюбовал под временное жилье то самое палаццо, где остановился посол божественного Антемия. Возможно, с этим домом у него были связаны приятные воспоминания. Под уклон годов многие люди становятся сентиментальными. А возраст сына Пульхерии стремительно приближался к пятидесятилетнему рубежу. Впрочем, выглядел Ратмир значительно моложе своих лет. Что Дидий отметил с некоторым сожалением, поскольку сам не мог похвастаться ни свежестью лица, ни крепостью стана.
— Давненько мы не виделись с тобой, высокородный Дидий, — приветствовал старого
Речь, разумеется, шла об услуге, оказанной Дидием Марку под угрозой скорой расправы, но комит финансов не стал заострять на этом внимание. В его голове созрел весьма интересный план, который он сейчас собирался изложить префекту. На счастье Ратмира, рекс Эврих забыл прихватить повара, подаренного Дидием, и тот не ударил в грязь лицом перед сиятельным гостем.
— Я уже забыл, когда в последний раз ел с таким аппетитом, — оценил старания патрикия новый хозяин Арля.
— Так ведь ты, префект, не в обиду тебе будет сказано, даже дома своего не имеешь, — с укоризной глянул на Ратмира комит финансов.
— Свои дворцы я верну, Дидий, — нахмурился префект. — Можешь не сомневаться.
— Я не о стенах говорю, — усмехнулся посол божественного Антемия. — Жениться тебе надо, сиятельный Ратмир.
Предложение Дидия повергло сына благородной Пульхерии в изумление. Похоже, ему в голову не приходило, что настала пора устраивать свою жизнь. В любовницах у этого на редкость красивого мужчины недостатка не было, но жена — это совсем другое дело.
— Уж на что сиятельный Орест известный женоненавистник, а и он недавно задумался о семейной жизни.
— И на кого же пал выбор этого негодяя?
— На дочь божественного Антемия.
— Девушка хороша собой?
— А разве в этом дело, сиятельный Ратмир? — удивился Дидий. — Впрочем, худого слова о ней не скажу. И ликом приятна, и станом пряма.
— Так за чем же дело стало?
— Сиятельный Орест был отвергнут, уж не знаю по какой причине, — вздохнул комит финансов. — Но это вовсе не означает, что прекрасную Алипию отправят в монастырь.
— Уж не меня ли ты прочишь ей в мужья? — поразился Ратмир.
— А почему бы нет, префект? — пожал плечами Дидий. — На мой взгляд, свадьба лучше войны.
— А что думает по этому поводу божественный Антемий?
— Пошли к нему свата, и мы узнаем ответ на этот вопрос.
— И этим сватом готов стать ты, Дидий?
— Готов, — кивнул комит финансов. — Дело за тобой, сиятельный Ратмир.
Глава 2 Рождение Ярмана
Афрания весть о предстоящей свадьбе префекта Ратмира потрясла до такой степени, что он едва не задушил своего старого друга Дидия. Паулин, подоспевший на помощь хозяину, помог комиту финансов вырваться из цепких рук префекта Рима, правда, не без ущерба в виде царапин на шее и лице. Конечно, Афраний имел некоторые основания для недовольства Дидием, но во всем надо знать меру. В конце концов, посол божественного Антемия спасал не себя, а славный город Рим
— Меня поддержали все сенаторы и патрикии, Афраний. Эмилий, Аппий, Скрибоний в один голос убеждали божественного Антемия принять руку дружбы сиятельного Ратмира. Да и сам император, надо отдать ему должное, быстро оценил все выгоды предложенного ему союза.
— Выгоды для кого? — прорычал все еще не остывший Афраний.
— Для нас с тобой не в последнюю очередь, — пожал плечами Дидий. — Ты же сам хотел стравить Ратмира и Ореста, и я проделал за тебя большую часть работы. Пока префект Галлии и префект Италии враждуют между собой, судьей в их споре будет выступать божественный Антемий.
Ярость Афрания постепенно сходила на нет. Как человек далеко не глупый, он должен был очень скоро осознать все выгоды сложившегося положения. Было бы гораздо хуже, если бы Ратмир и Орест сошлись в смертельной схватке на землях Италии. В эту свару непременно вмешались бы франки князя Ладо и готы рекса Эвриха, с весьма печальными для Рима последствиями.
— Это правда, что рекса Тудора убил оборотень? — спросил Афраний, глядя на Дидия злыми глазами.
— Можно подумать, что этим оборотнем был я, — рассердился комит финансов. — Смерть Тудора — это, конечно, большая потеря для Ореста, но в данном случае я абсолютно ни при чем.
— Но ты же участвовал в охоте?
Разговор потихоньку переходил в мирное русло, и Дидий, как хозяин отменно гостеприимный, пригласил расстроенного гостя к столу. Комит финансов полагал, что все неприятности в этой жизни случаются исключительно из-за желудочных проблем. Взять того же Афрания, который при хорошем аппетите никак не может набрать вес, приличествующий патрикию его возраста. А все потому, что злоупотребляет продуктами, способствующими выработке желчи. И эта желчь время от времени бросается ему в голову, превращая разумного, в общем-то, человека в дикого зверя.
— В охоте я действительно участвовал, и рекса Тудора убили на моих глазах, но утверждать с уверенностью, кто это сделал, оборотень или человек, я не берусь. Возможно, Глицерий видел больше, как-никак он у нас специалист по демонам.
Последние слова были шуткой, но Афраний юмора хозяина не оценил, и на его лицо набежала тень.
— Я расспросил по твоему совету сенатора Аппия, — угрюмо бросил префект Рима. — Патрикий перетрусил не на шутку, но ничего важного не сказал. Разве что бросил в истерике, что в свадьбе он не участвовал. Хотя пророчество сбылось.
— Какое пророчество? — переспросил ошарашенный Дидий.
— Какая-то колдунья напророчила Валентиниану, что он погибнет от руки любовника своей жены.
— Ты ничего не напутал, Афраний?
— А я никак не мог понять, почему Валентиниан с таким упорством устраняет людей, имевших несчастье понравиться императрице. Ведь он не любил Евпраксию. Даже ненавидел.
— Возненавидишь тут, — усмехнулся Дидий. — При таком-то пророчестве.
— А что если безумный Паладий был прав, и мы имеем дело не с людьми?