Веха
Шрифт:
Я не стал отговаривать отца, зная, что занятие это бесполезное. Если отец сказал, то обязательно сделает. Это он ещё здесь улыбался, а дома сразу начинал сердиться, поэтому толку было бы мало.
Уехали они тогда, когда солнце уже висело над горизонтом. На улице явно подмораживало, и градусов пятнадцать было это точно. Укутавшись в тулуп, батя устроился в своей кошёвке, засунув ноги, обутые в тёплые, валеные валенки и в сено, помахал всем рукой. Вася тронул со двора, наградив своего Орлика пугой.
Я очень сильно хотел поговорить с отцом по поводу дома, но из-за их пьянки, мне так и не удалось это сделать.
– А что, Саши не было? – спросил я, после того, как проводили родных.
– Да он Василия привёл, и сразу же ушёл, попрощавшись с твоим отцом и Васей! – ответила недовольно мать, и направилась в дом. Отец Ани тоже ушёл вслед за ней, а я остался с Аней, стоять возле дома, глядя в ту сторону, куда направились отец с братом.
Постояв несколько минут, мы закрыли ворота и тоже пошли в дом, тем более, что мороз начинал крепчать.
От Клинцов до Унечи, напрямки, было километров тридцать не меньше, а это значит, что, в лучшем случае, Орлик сможет привезти родных туда часов через пять. Таким образом, на месте они должны были быть часов в девять вечера.
Так вроде бы всё и нормально, только дорога за Клинцами, до самой Унечи, пробегала в лесу, а там водилось масса всякой дикой живности. В ноябре волки ещё не злобствовали, а вот в феврале путников всегда поджидали, и случаев гибели людей и лошадей, было в достатке. У отца, да и у Василя были ружья, поэтому они ехали в зиму, более-менее не опасаясь зверья.
После того, как мы вошли в дом, я разделся и, молча, направился в свою комнату, а Аня осталась помогать матери убрать в доме после гостей, да посмотреть с ней на всё то, что они привезли.
Пришла она через час и, радостно поцеловав меня, произнесла, наклонившись ко мне, почти шёпотом. – Мама в восторге! Да они привезли чуть ли не на всю зиму провизии, да ещё какой! Классные у тебя родные, Павлуша!
– То, что классные, я это и без тебя знаю, милая! – засмеявшись, произнёс я. – Плохо то, что это не в наш с тобой дом, дорогая! Лежу и думаю о нём без конца! Вчера так полночи не мог уснуть, всё голову ломал, где взять лес, да денег на него! Мы должны с тобой, край до лета, собрать хоть бы на небольшой сруб, немного пиломатериала! Да обыкновенных жердей привезти для времянки, чтобы было, где отдыхать, да инструмент прятать! Ты вон уже какая, к лету точно родишь, а мы всё тут! Ну, ладно я в армию уйду, а потом? В общем надо как-то решать этот вопрос!
Ужинать мне не хотелось и, попив чая с пирогом, который испекла Аня для гостей, да и девочек, я ушёл спать. Меня страшно потянуло в сон от тепла, идущего от печи, да и усталости и не до высыпания.
08.06.2015 год.
Веха!
Разлом!
Часть пятая!
Эта зима очень тяжело сложилась для Василия. Простыла старшая дочь Аня и умерла, а за ней ушла и Александра, которую обожал Василий. Она ушла с ребёнком, который так и остался при ней. Поскользнувшись у колодца, она вылила воду себе на голову, и пока набрала снова в вёдра воду, да пришла в дом, её стало колотить, и к вечеру у неё поднялась высокая температура. Сгорела она в течение двух дней.
После этого Василий запил зло и тяжело. Только к весне он как-то проснулся и, познакомившись с Анисьей, они поженились. Вася был таким хлопцем, что его невозможно было не полюбить. Она вышла за него, пригрев к своей груди и маленькую Надюшу, которая осталась от Александры, напоминая Васе о ней постоянно, так Надя росла и становилась похожей на мать.
Это горе как-то прошло мимо меня, но я искренне переживал за брата, и дал сам себе слово, что если у меня родится сын, второй сын, то обязательно назову его Васей. Я его уважал и любил, несмотря на его буйный характер, который он проявлял подвыпившим. В душе Вася был мягким, добрым и заботливым человеком, который всегда придёт на помощь близкому, из-за чего частенько и страдал. Многие пользовались его таким характером.
Как бы то ни было, но весну мы вышли повзрослевшими, с набором своих житейских проблем. Аня носила огромный живот, продолжая ходить на работу, и только в начале мая ей дали декретный отпуск. Я же весь был на стройке. За зиму я привёз обрезков, а из леса жердей. Боялся, что меня призовут в армию, и я не успею хотя бы огородить свой участок, поэтому, каждую свободную минуту, пропадал там, взяв с собой кусок сала, хлеба, да пару луковиц.
Первенец наш появился второго июня. Наконец-то у отца моего появился внук, которого я уже давно назвал в честь своего старшего брата, Александром.
Радости было не измерить. Я впервые в жизни напился на радостях вместе с Павлом Цобаном, Иваном и Сашкой. Выпивку, кстати, организовал именно Сашка, накрыв импровизированный стол у нас на участке, который я успел огородить. Там мы и уснули, устроившись возле жердей на траве, благо на улице было даже жарко.
Из-за того, что у меня родился ребёнок, мне в военкомате дали отсрочку на год, чему я был несказанно рад.
Через две недели ко мне приехали отец с матерью и маленькой Шуркой. Зная, что они приедут, так как сообщили мне в письме, я попросил хлопцев мне помочь, и мы, дня за четыре, вернее вечера, построили времянку из жердей. Получился небольшой домик. Мой отец неплохо клал печи, поэтому я и планировал, что он мне поможет соорудить что-то небольшое, но очень нужное на первое время. Зимой, конечно же, здесь не проживёшь, но лето можно было жить, и заниматься стройкой, заодно разрабатывая свой участок.
Увидев внука, отец расчувствовался, а даже пустил слезу. Наконец-то его мечта сбылась, и у него появился внук, Песня Александр Павлович. Мать тоже расплакалась и, взяв ребёнка на руки, не отпускала его, пока не сели з стол. Аня ушла кормить малыша, а мы принялись отмечать рождение нашего сына.
Без подарков мои родные также не приехали. Забили молоденького поросёнка и цельную тушку, завернув её в дерюгу, привезли с собой, обсыпав предварительно солью изнутри, после того, как убрали внутренности.
Я боялся, чтобы отец не набрался, как в прошлый раз и, понимая, что задерживаться они не будут, так как началась, сенокосная пора переживал, что он не успеет мне помочь с печью.
Как ни странно, но он утром был в отличном расположении духа, и мы, устроившись в бричке, уехали на наш участок. Поехал и Михаил Иванович, отец Ани. Папа Миша, как его называла Аня, несколько раз бывал на участке, и даже помогал строить времянку. Плотничал он неплохо, поэтому срубить нехитрый сруб из жердей ему не составило труда, ну, а мы все были как бы подсобники.